Западня для киллера
Шрифт:
– В крови у тебя один опиум, а не воровская честь и достоинство.
– Ах ты, сявка! – Изюм замахнулся и попытался ударить Белого, но тот отбил удар и нанёс ответный.
Изюма качнуло немного, но он устоял на ногах.
– Ах ты, гад, ну попал ты сейчас серьёзно.
Он двинулся на Белого, который к тому времени успел надеть на правую руку кастет. Один удар, второй, но Белый умело уходил в сторону, а Изюм как с цепи сорвался и жаждал наказать обидчика. Худой стоял в стороне и наблюдал. Он был готов идти с Белым до конца, так
– И это всё, на что ты способен? – сказал с издёвкой Белый.
Изюм попытался во второй раз начать наступление, но Белый принялся отбиваться и отвечать более точными ударами. Изюм защищался руками, но когда почувствовал, что нос сломан, начал отступать, и Белый принялся его колошматить со всей силы, вкладывая в каждый удар ненависть и злобу. Он схватил Изюма за шею и придавил, после бросил на пол и взял стул. Изюм корчился от боли и стонал, и в эту минуту Белый ударил стулом. Тот разлетелся на мелкие части, и Изюм потерял сознание.
– Давай, Худой, подними его, я ещё не закончил.
И Худой, тужась, подтянул Изюма к нарам.
– Тяжёлый, сволочь, на людских харчах отожрался…
Белый налил в стакан воды и плеснул в лицо Изюму. Тот очнулся и начал бормотать несуразицу.
– Добавить ещё или хватит?
Изюм замахал двумя руками, давая понять, что хватит.
– А вот теперь мы с тобой поговорим по-взрослому.
У Изюма из носа текла кровь, и Худой бросил ему полотенце, чтобы он вытерся.
– И ты теперь расскажешь нам о наркоте, ментах, общаке… Крысил деньги?
Изюм решил не сдаваться и драться до последнего. У него за плечами была улица и драки со шпаной. Он ринулся на Белого и попробовал вырваться из комнаты. Но возле двери стоял Худой и, преграждая путь Изюму, доставал нунчаки.
– Не балуй, – сказал Худой и сделал несколько движений нунчаками в воздухе. – Если я тебе попаду в голову, то твоя черепушка лопнет, как мыльный пузырь, да так, что брызги полетят на стены.
– Сядь на место и отвечай, не то хуже будет.
– Не брал я денег и с ментами не дружу, – сказал Изюм и понурил голову. Он понял, что уйти ему не дадут, и решил идти в отказ.
– С ментами я говорил про надзор и денег дал Протасову. Тот обещал помочь, вот такой расклад.
– Протасову денег? – Белый рассмеялся. – Не весели, Изюм, Протасов не из той породы людей, которые берут взятки.
– Ты мне не веришь, Белый?
– Нет, не верю, судя по твоей обторченной морде, нет. Ты под кайфом каждый день, а люди на яме месяцами травы и соломы не видят. Как такое понимать? Видать, Изюм не добьёшься от тебя правды, поэтому не серчай…
Белый моргнул Худому, тот понял, что надо разговорить этого гада. Он ударил нунчаками Изюма по плечу, а после по руке, тот взвыл, как собака, но продолжал молчать.
– Ты знаешь, Изюм, по мне, так если и прибьём такую гниду, как ты, то нас за это братва
И Худой принялся дубасить Изюма, тот прикрывался и даже натянул одеяло, чтобы защититься, но это не помогло. Худой минуты две упражнялся, не давая Изюму высунуть голову из-под одеяла.
– Всё, хватит, – закричал Изюм, – я всё скажу, – взмолился он, – только больше не бейте.
– Я слушаю тебя, только обо всём по порядку, и ничего не пропускай, – сказал Белый.
Изюм вылез из-под одеяла и попросил воды. Правая рука у него висела как плеть и, скорее всего, была поломана. Он представлял жалкое зрелище – от напыщенного, наглого, властного зэка не осталось и следа. Он сгорбился и держал второй рукой перебитую руку. Губы расквашены, на полу лежало несколько выбитых зубов. В какой-то момент Белому стало даже жаль этого человека, но после того, как он рассказал о своих проделках, Белый самолично захотел с ним расправиться, его остановил Худой.
– Брат, пусть сходняк решит, что делать с этой мусорской подстилкой. Братва знает, как наказывать крыс и стукачей.
Изюм сидел на полу, возле нар, понимая, какая расправа его ожидает. Лицо было опухшим, нос кровоточил, а на штанах блестело мокрое пятно. Он хныкал, как ребёнок, у которого только что забрали любимую игрушку.
– Переоденься, – сказал Белый, – а то мочой воняет так, что дышать нечем.
В этот вечер судьба Изюма была решена. На сходняке братва выбрала нового смотрящего за зоной – Сашку Белого. А Изюма весь вечер водили по всем отрядам и показывали, как наказывают за то, что пользовался общаком, как своим личным. Изюма облили зелёнкой, чтобы он не скоро мог отмыться от такого позора, а после определили на первый отряд в козлятню, где ему теперь было самое место.
Глава 42
Протасова удивили события вчерашней ночи. Он пришёл на работу, и Кузнецов рассказал ему о том, что случилось с Изюмом.
– Туда ему и дорога, – сказал Сергей Иванович и пригласил Кузнецова в свой кабинет.
– Кто теперь смотрящий? – спросил он.
– Белый! Вечером была сходка у блатных, и те решили поставить Белого.
– Так ему же скоро на свободу.
– Не так и скоро, он выходит в конце года, а до этого времени ещё много воды утечёт.
– Как по мне, сказал Протасов, так лучше Белый, чем Изюм, что скажешь?
Кузнецов скривился, но согласился.
– У этого парня хоть какая-то порядочность есть, не то что у Изюма.
– Пора уже заканчивать с этими воровскими традициями, – сказал Протасов. – Давно надо брать власть в свои руки, а не идти на поводу у бандитов. Кстати, Бойко отправляют на пенсию, и, скорее всего, нам пришлют нового человека. Прокуратура насела и покоя не даёт. Масла подлил в огонь этот беглец, и вот результат.
– Ты сам знаешь, Сергей Иванович, что как только ЧП такого масштаба происходит, начальника колонии меняют.