Западня для ведьмы
Шрифт:
Он принялся швырять ножи в чурбан. Это занятие ему нравилось. Три Прилежных Кролика так не сумеют! Те были недовольны, что их оторвали от сандалу, однако с философским видом устроились на скамейке под навесом.
Всего лишь начало весны, а солнце жарило вовсю. Впрочем, Дирвен мог не опасаться, что ему напечет голову: он, как всегда, был в шляпе.
Ножи со стуком вонзались в цель, лишь один пролетел мимо. Вот тебе, Энга, получай… За все получай!.. Надпись опять выцвела, надо будет найти красный карандаш и подрисовать
Кролики дружно вскочили со скамьи в тот самый момент, когда амулет предупредил Дирвена об атаке.
На них пытались навести дремотные чары. Что-то весьма неслабое, просто так не перебьешь… Борясь с желанием смежить веки и прикорнуть прямо посреди двора на едва пробившейся травке, он отдал мысленную команду «Разрушителю сна». Амулет среагировал, и в голове прояснилось.
Студенты Академии тоже не поддались вражескому воздействию. Они сразу бросились к Дирвену, Груфо схватил его за руку и потянул к дому, выставив магический щит. Плоби и Рюнжи пятились следом, изготовившись прикрывать отступление.
Нападающие уже лезли через высокую кирпичную ограду – один, второй, третий… Да их человек восемь, не меньше!
Кролик Рюнжи задвинул засов и припечатал его заклинанием. Впрочем, если отряд противника состоит из амулетчиков – а посылать сюда простых наемников не имело смысла, – никаких гарантий, что те не разрушат печать. Смотря какие у них артефакты… Наверняка найдется что-нибудь, способное рвать заклятья и справляться с засовами.
Можно не гадать, за кем они пришли. Ясное дело, не за Прилежными Кроликами.
– Я не могу послать мыслевесть, – Рюнжи смотрел на остальных пока еще не растерянно – скорее озадаченно. – Что-то мешает…
– Я тоже, – отозвался Плоби. – Словно мы под ватным куполом.
Из глубины дома донесся звон стекла, топот.
– Пролезли, – бросил Груфо. – В Южную залу, будем оборонять дверь!
Южной залой называли просторное помещение, где они перед тем играли. Окна там были с хитроумно зачарованным частым переплетом, который нипочем не выломаешь – что-то старинное, немалой силы.
Журавлиный дом – он получил такое название из-за лепного барельефа с журавлями на фасаде – раньше принадлежал королевской семье Ларвезы, потом был передан в дар Светлейшей Ложе. Он мог бы выдержать осаду, но враги уже внутри, а кроме Дирвена с Кроликами тут сейчас никого. Прислуга не в счет, ее либо усыпили, либо и вовсе вырезали, если не успела попрятаться. Остальные вернутся только вечером, они заняты на подготовке к Великому Светлейшему Собранию с Выставкой и Благими Зрелищами. Придется отбиваться вчетвером.
Такие Собрания проводились раз в пять лет. На них съезжались маги из всех провинций и колоний Ларвезы, а также приглашали заграничных гостей, чтобы те увидели, как велика мощь Светлейшей Ложи и сколь дивны ее достижения. Устраивали эти мероприятия, по традиции, в Пергамоне – небольшом городе в восьми шабах от столицы, а Салуба, соседний городок, стояла в паре шабов от Пергамона.
Это были владения Ложи, и местные обыватели зарабатывали на прожитье, обслуживая нужды волшебников, при этом они донельзя гордились своей приближенностью к государственной власти. Ни для кого не секрет, что в Ларвезе всем заправляет Ложа, а король только появляется на церемониях да ставит свою подпись на документах по указке архимагов. Правда, кроме этого он еще держит Королевский банк, один из самых надежных в просвещенном мире банков, поэтому от него тоже кое-что зависит, но Светлейшая Ложа все равно главнее, кто бы спорил.
Сейчас Салуба как будто вымерла. И большинство ее жителей, и расквартированные здесь студенты Академии отправились в Пергамон. Там для каждого находилось дело: наведение чистоты, покраска зданий и оград, всевозможные подсобные работы да еще обустройство грядущей Выставки.
То, что Дирвена с Кроликами оставили дома – мол, ты пока отдыхай и будь в готовности, позовем, если понадобишься, – вызывало недоумение. Что это: обидное недоверие (ага, тебя туда только пусти!) – или признание того, что ты находишься на привилегированном положении и не обязан размениваться на мелочи?
Великое Светлейшее Собрание с Выставкой и Благими Зрелищами в этот раз перенесли с первой половины месяца первоцвета на вторую, да в придачу охранные заклятья от демонов Хиалы в Пергамоне лепили на каждом шагу втрое против обычного. Будто бы было какое-то зловещее предсказание насчет молодого месяца, рогатых демонов и будущего урожая, но с непосвященными никто подробностями не делился. Отменять из-за этого ничего не стали, иначе мог пострадать престиж Ложи, однако меры предосторожности приняли.
Как водится, в последнюю восьмицу перед торжественным открытием Собрания работы было невпроворот: что-то поменять, что-то доделать, что-то перекрасить… Салуба средь бела дня опустела – все, кто мог, утянулись в соседний городок с целью подзаработать или просто поглазеть на предпраздничную суету. Дирвен и его сторожа тоже бы с утра пораньше туда отправились, если б не получили недвусмысленного распоряжения оставаться там, где их поселили.
Они заперли и запечатали заклинаниями дверь Южной залы.
– Разве есть амулеты, которые перебивают мыслевести? – выдавил взмокший Кролик Рюнжи – он раз за разом пытался связаться с кем-нибудь из старших магов и не мог преодолеть «ватный купол».
– Не слышал о таких, – буркнул Дирвен. – Мне об этом не говорили.
– Раз тебе не говорили – значит, таких артефактов нет, – угрюмо произнес побледневший Кролик Груфо. – Это колдовство.
– Без подпитки? – усомнился Кролик Рюнжи.
– Без подпитки не получилось бы. С ними кормилец, который черпает из Накопителя.