Западня на сцене
Шрифт:
— Наш доктор, — сказал лейтенант Краус.
Врач быстро подошел к ним и поставил саквояж на платформу «лифта».
— Проклятая жарища! — пробормотал он. Внимательно оглядев присутствующих, сразу выделил из всех Маркуса. — A-а, наше новое начальство!
Лейтенант Краус представил доктора, и Маркуса приятно удивило его крепкое рукопожатие.
— Как и большинство нормальных людей, вы, я думаю, не придаете особого значения детальным формулировкам специалистов. — Врач сдвинул шляпу на затылок, снял шарф и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Потерпевший, выражаясь на общедоступном языке, умер от кровоизлияния в мозг, вызванного
— Вы считаете этот исход чистой случайностью?
— Уверен в этом!
— Так что никакой злоумышленник заранее такого исхода предвидеть не мог?
— Вряд ли. — Медик, непонятно чему улыбнувшись, взял свой саквояж. — Какие любопытные мысли возникают у людей вашей профессии. Однако мне пора идти. Мой предварительный отчет вы получите утром, равно как и результаты вскрытия. Полагаю, это будет чистой формальностью. — Попрощавшись с присутствующими, он быстро удалился.
— Вот так штука! — произнес лейтенант Краус. — Если у злоумышленника не было намерения убить Пернвица, что тогда…
— Время не ждет, — оборвал его Маркус. — Вы, Штегеман, возьмите кого-нибудь для ведения протокола, найдите подходящее помещение и начинайте опрос свидетелей. Только побеседуйте сначала с директором театра. Краус! Мне нужны чертежи здания театра. Позаботьтесь об этом, да поторопитесь… А я с остальными пройду на сцену. Вы мне там понадобитесь, господин Буххольц.
Штегеман и Краус, не проронив ни слова, повернулись и направились к лестнице. Маркус невольно задержал на них свой взгляд. Какие они разные, этот долговязый лейтенант и его широкоплечий, крепко сбитый коллега. Но, похоже, они отлично сработались.
— Мы можем подняться на грузовом лифте, — сказал технический эксперт, указав на подъемное устройство в углу у входа. — У господина Буххольца ключ найдется.
Заведующий постановочной частью молча прошел вперед. В лифт помещалось двое. Прислонившись к задней стенке, Маркус наблюдал, как Буххольц прикрывает дверь и нажимает на нужную кнопку. Он явно нервничал, руки его дрожали. Заметив это, Буххольц сунул их в карманы.
Лифт затарахтел и начал медленно подниматься. Лица обоих оставшихся внизу криминалистов исчезли; зато вскоре их ослепил яркий свет прожекторов, простреливавших сейчас сцену вдоль и поперек и заливавших своим безжизненным светом весь высокий, затянутый мешковиной задник. Перед ним — ступеньки, подмостки и две арки, сквозь которые Маркус смог увидеть темный зрительный зал. Лифт остановился.
— Мы дали полный свет на сцене, — сказал Буххольц, пропуская Маркуса. — Вообще-то это разрешено только во время спектакля. Интересующий вас люк находится неподалеку от лестницы у средней кулисной стенки. — Он мотнул головой в ту сторону. — Я вас скоро догоню.
И маленький лифт снова опустился.
В свете прожекторов плясали бесчисленные пылинки. Поднятый наполовину черный задник блестел как-то призрачно и, что, неприятно поражало, был во многих местах заштопан. Точно так же, как и давно пережившие свой век ковровые дорожки. Повсюду валялись гвозди.
Маркус на мгновение остановился, стараясь привыкнуть
Этот злосчастный люк невелик: примерно девяносто сантиметров на полтора метра. Он находится между подмостками с кованой решеткой и нижней ступенькой маленькой лестницы, приставленной к средней кулисной стенке. С обеих сторон прохода оставался зазор буквально в несколько сантиметров — так что, если кто-то хотел пройти через сцену именно в этом месте, он просто не мог обойти люк стороной. И все-таки невероятно, что падение в трюм привело к смертельному исходу. От люка до бетонного пола внизу никак не больше трех метров.
Маркус нагнулся, вгляделся в меловую фигуру, попытался поточнее оценить расстояние. Да, врач прав. Злоумышленник, кем бы он в результате ни оказался, никак не мог предугадать такой исход своего предприятия. Но тогда к чему все это? Дурацкая шутка или все же злой умысел?.. Однако что сказать о точном — секунда в секунду — расчете?..
— Мы там внизу заждались, — сказал обер-лейтенант Вагензайль. — И решили подняться по лестнице… Ах, да вот и он, — Вагензайль помахал Буххольцу шляпой. — Между прочим, капитан, на сцене не принято носить головной убор… Не так ли, господин Буххольц?
Заведующий постановочной частью что-то проворчал, потом загремел связкой ключей.
— Да, такой старинный обычай.
«Шутки они шутят — подумаешь, храм искусств!» — Маркус сунул кепку в карман пальто.
— А где канатная тяга затвора люка? — спросил он и поднялся на подмостки слева, чтобы иметь лучший обзор.
Буххольц указал рукой:
— Вон там, повыше…
— Там же мы обнаружили и инструментальный ящик с дефектной лампой, — со значением добавил Вагензайль.
Но заведующий постановочной частью не дал перебить себя, поднял руку еще чуть повыше.
— А можно поднять и с галереи, и еще можно…
Тут у него отвалилась челюсть. С вытянутой рукой, замерший на месте, он напоминал сейчас манекен из витрины магазина готового платья. Его взгляд остановился на чем-то там, наверху, а выражение лица было до предела удивленным, если не сказать глупым.
— Что это с вами? — поразился Маркус.
— Там… на галерее… кто-то стоит… — Буххольц с превеликим трудом выдавил из себя эти несколько слов.
Маркус посмотрел в ту же сторону и заморгал от резкого света прожекторов, низвергавшегося сверху. И действительно, в относительно темном проеме между двумя крайними софитами кто-то двигался. Да, это неясное светлое пятно на темном фоне — несомненно человек. Но вот он уже исчез.
— Эй, вы там!
Тишина.
— Как подняться наверх?
— Рядом с дверью — приставная лестница! А я — по главной! — бросил на бегу Вагензайль. Криминальмейстер побежал в противоположную сторону.
— Здесь еще одна приставная лестница!
Перекладинки гладкие и холодные. Маркус поднимался наверх довольно уверенно, хотя ослепленные ярким светом глаза слезились. Кто мог наблюдать за ними? Или выслеживать? Сказано ведь, что все работники театра в столовой. У кого мог быть тайный интерес к работе полиции? Мало ли у кого…