Zападня
Шрифт:
Высокий и худощавый «Серый» проводил взглядом улетающую вертушку и вновь попятился в лес. Прытью Лектора он был удовлетворен. «Серому» даже не пришлось вмешиваться в ситуацию. Ни физически, ни на уровне внушения.
Однако все складывалось не настолько хорошо, как выглядело на первый взгляд. Это «Серый» знал точно. По пятам Лектора шли не только штатные игроки Мастера. С ними увязался случайный попутчик, который не был учтен планом высокого и худощавого «Серого».
Да, «Серый» учитывал в своем плане, что к игре присоединится множество посторонних игроков. И он понимал, что некоторые из них могут оказаться крайне полезными игрокам Мастера. А кое-кто может и вовсе быть еще одним игроком Мастера, просто из другой его команды. Все это «Серый» учел. Однако в текущем эпизоде игры имелся один маленький, но весьма подозрительный нюанс: новый игрок в команде Лунева находился сейчас в непосредственной близости к пакалю, но на внушение не реагировал.
Получалось, что этот человек либо умеет блокировать «расслабляющее» воздействие пакаля на подсознание, либо… умеет блокировать внушение «Серого». Варианты были одинаково невыгодными, поскольку без одного не могло быть другого. Ведь именно пакали делали человеческое подсознание открытым для внушения. Но люди об этом не догадывались, ибо любой сеанс внушения начинался и заканчивался «мантрой», в которой отрицалось наличие у пакалей каких бы то ни было «побочных эффектов». И эту «мантру» читал не только высокий и худощавый «Серый». Так поступали все «серые», даже Мастер. Ведь это заблуждение было одним из главных условий Большой Игры. И вдруг такой вот системный сбой. Нехорошо.
Особенно тревожило «Серого» то, что он не мог и предположить, откуда взялась такая устойчивость у этого человека. Если его, как своеобразного «джокера», так запрограммировал Мастер Игры, дело поправимое. Шальная пуля – и все вернется на исходную позицию. Как говорится, «нет человека – нет проблемы». А вот если этот «джокер» на самом деле игрок более высокого уровня, дело может серьезно осложниться.
Машина Лунева и компании остановилась у шлагбаума, «джокер» высунулся в окошко и принялся что-то втолковывать пограничнику, разгоряченному и нервному после перестрелки с бойцами Лектора. «Серый» не слышал реплик «джокера», но видел, что пограничник вот-вот сдастся. Наверное, потому, что «джокером» была симпатичная блондинка.
«Серый» воспользовался близостью пакаля группы Лунева и сначала попытался еще разок прощупать подсознание «джокера», вновь наткнулся на блок и тогда переключился на пограничника. Он тоже попадал в зону влияния пакаля, был сейчас эмоционально неустойчив и вполне годился для любых экспериментов.
«Серый» подстегнул эмоции пограничника, заставил его подсознание уцепиться за возмутительный факт, что какая-то кукла пытается качать права, и в результате офицер буквально вспыхнул от гнева. Чтобы не перегнуть палку и не выдать своего присутствия, «Серый» тут же прекратил внушение и сосредоточился на реакции «джокера».
Как и предполагал «Серый», реакция последовала только со стороны пассажиров машины, они приготовились к бою. Блондинка осталась спокойной и даже расслабленной. Она вдруг ухватила офицера за ремень, подтянула к машине, потом перехватила за шею, заставила нагнуться и крепко поцеловала. Только и всего. Даже ничего не сказала. И пограничник растаял. Помотал головой, хмыкнул, сдал назад, взмахом приказал поднять шлагбаум и на прощание даже небрежно козырнул.
С точки зрения «Серого», всякие там заигрывания, стрельба глазками и даже поцелуй никак не могли повлиять на решение пограничника. Значит, дело было в чем-то другом. Например, «девушка-джокер» умела не только защищаться от внешнего гипнотического воздействия, но и влиять на людей.
Все это могло означать лишь одно: Мастер действительно ввел в игру скрытые резервы, о которых его соперник даже и не догадывался. А это, в свою очередь, означало, что все преимущество высокого и худощавого «Серого» – иллюзия. На самом деле Мастер не отставал ни на шаг. То есть счет в текущей партии стал равным, все практически начиналось с нуля.
6. Зона разлома 17 (Московская),
18.07.2016 г. (275-й день СК)
Московская зона разлома получила свой порядковый номер не по справедливости. Разлом, как позже выяснили ученые, здесь образовался практически одновременно с первым, тем, что в Найроби. Но, поскольку из московской черной кляксы никакие грязевые фонтаны не били, народ понял, в чем дело, лишь спустя неделю, когда город был уже основательно подтоплен аномально затянувшимся дождем. Сам же разлом обнаружился и вовсе лишь через месяц, когда Катастрофа получила «официальное признание», а изучение аномальных зон началось в глобальном масштабе.
Кстати, московский разлом нашла одна из первых экспедиций ЦИК, и конкретно после этой экспедиции в обиход ученых вошло игровое словечко «квест». Второй нюанс не столь важен, а вот первый фактически дал кирсановцам моральное право командовать в Москве, словно у себя дома. С оглядкой на «папу с мамой», конечно, – на военных и контрразведчиков.
Пока из тонущей Москвы вывозилось все, что еще можно спасти, кирсановцы вели себя тихо, ныряли там, где им позволяла ФСБ, следили за обстановкой вблизи донного разлома на Болотной площади и старательно делали вид, что интересуются только научной стороной вопроса. Но к новому 2016 году (как раз к моменту, когда вся верховная власть переехала в Казань – единственный из крупных региональных центров, не пострадавший от Катастрофы) город окончательно ушел под воду, и эвакуация завершилась. Ведь глубины в ключевых точках Московского моря стали недоступными для аквалангистов.
Поначалу государственные структуры держали паузу, надеясь на откат вроде того, что случился в Новосибирске. Там разлом появился в начале ноября, но просуществовал несколько недель и бесследно исчез, оставив в бывшей аномальной зоне номер 5 множество разрушений, но и только. Аномальных явлений, чужеродных существ или изменений реальности в границах бывшей пятой зоны не осталось. Но Москве так не повезло. Время шло, и надежды на откат постепенно таяли.
Через месяц после начала потопа стабилизировалась береговая линия. Она прошла примерно по МКАД, плюс-минус полтора-два километра. То есть некоторые жилые районы стали прибрежными, а некоторые торчали теперь, как фьорды на сантиметровом мелководье. Так что окраины Москвы остались частично узнаваемыми.
А через два месяца стало ясно, что принципиально расширяться акватория больше не будет, но и уходить вода не собирается. Сколько ни пытались сотрудники МЧС ее откачивать и строить водоотводные каналы, ничего не изменилось. Дождь продолжал поливать, восполняя любые потери, поэтому уровень воды не снижался.
Прошло три месяца, и точку в сомнениях властей поставили два доклада, внутренней и международной исследовательских групп, в которых убедительно доказывалось, что Московская зона разлома номер 17 – это всерьез и надолго.
Вот с тех пор ЦИК и контролируемые им фирмы – в первую очередь «Черная жемчужина» – получили карт-бланш и взяли инициативу в свои руки. И у них это неплохо получилось. Москва, которую теперь чаще называли Московским морем, стала фактически вотчиной ЦИК.
Нет, присутствие военных и чиновников сохранилось, но скорее условное. Допустим, в акватории дежурила куцая флотилия сторожевиков во главе с крупной штабной посудиной – бывшей плавучей гостиницей «Валерий Брюсов», на которой скучала рота морпехов. В торговом Внуковском и военно-эвакуационном Раменском портах и на блокпостах перед ними имелась охрана. Более серьезные силы были рассредоточены по границам области на частично подтопленных стратегических объектах. Но толку от всего этого «присутствия» было мало. Если бы не содействие кирсановских бойцов и квестеров, проникновение в зону разлома и миграция внутри зоны всевозможного населения шли бы стихийно и бесконтрольно. Ведь единственное, что рьяно контролировали власти – выход из зоны и вынос хабара. С этого военное начальство имело хороший процент.