Западня
Шрифт:
Теперь у нее есть время поразмыслить над тем, каким образом кореллианцы узнали о ее миссии, и над тем, что творится на этой планете. Похоже, кореллианцы в курсе всех операций, проводимых разведкой Новой Республики, и без труда обнаруживают ее агентов. Должно быть, утечка информации происходит непосредственно через главное управление разведки.
У Календы возникло подозрение, что руководство разведцентра не прочь нагреть на этом руки. Выходит, каждое ведомство осуществляет собственные операции, так что левая рука не знает, что делает правая. Вполне вероятно, что и в состав торговых делегаций внедрено несколько агентов разведцентра.
Она
Во всяком случае, у нее есть надежда, что если ей не удастся выполнить свою миссию - выяснить, что на самом деле творится в этом сумасшедшем доме, называемом планетой, - то это сделает кто-то другой. И пусть даже она нужна здесь только в качестве прикрытия. Если она служит для отвода глаз и погибнет, отвлекая в нужный момент внимание кореллианцев от человека, чья жизнь обладает большей ценностью, чем ее собственная, то смерть ее не будет напрасной.
Утешение не ахти какое, но в обстановке, когда кореллианцы расстреливают ее корабль, а жизнь ее зависит от двигателя, готового отказать в любую минуту, и от успеха приводнения в ночных условиях, годится все, что хоть как-то может поддержать ее дух.
Календа вздрогнула: зуммер аварийной сигнализации резанул ее слух. Она заморгала спросонок, оглянулась и, сообразив, где находится, пожалела, что все это не сон. Почему сработал зуммер? Неужели еще какая-то система вышла из строя в этом летающем гробу? Она осмотрела панель приборов, взгляд ее упал на хронометр. Вот оно что! Нет никакого сбоя. Сработал обыкновенный будильник. Пора вставать и готовиться ко входу в атмосферу. Она нажала на клавишу и подвинулась в кресле, тщетно пытаясь расправить перекрутившиеся пучки проводов.
Сейчас придется попотеть. Даже в нормальных условиях ручное управление грузовым кораблем - дело не простое. Посадка же в ночное время, на чужой территории, без помощи диспетчерской службы, да еще на раскуроченном корабле, потребует от пилота полной самоотдачи.
Держать хвост пистолетом! Нечего распускать нюни. Нужно думать о хорошем. О том, что космоплан - добротный старый корабль, который выдержит посадку, как выдерживал до сих пор полет. Вспомнить все, чему ее учили, все эти карты Кореллианы, которые она знала наизусть, как собственное имя. Думать о том, что вряд ли кто-нибудь станет искать ее, а если т станет, то черта с два отыщет.
Вот так. Думать о хорошем. Только о хорошем. Календа еще раз проверила все бортовые системы. Еле дышат. Но спасибо и на том. Она посмотрела в иллюминатор на темную громаду Кореллианы. Красиво. Кажется, протяни руку - и коснешься ее поверхности. Космоплан приближался к планете с теневой стороны, но Кореллиана совсем не была погружена во тьму кромешную. То там, то здесь сверкали огни городов, свет звезд серебрил верхушки облаков, синее небо и черную землю. Точки, гирлянды и протуберанцы огней спящего там, внизу, мира создавали впечатление, будто планета светится изнутри.
Мир прекрасный и полный опасностей. Там надо быть начеку. Только бы остаться в живых. Календа проверила таймер, ведущий обратный отсчет времени. Еще немного, и пора вырубать двигатель.
Разумеется, в нормальных условиях посадку надо производить со включенными двигателями, которые станут тормозить космоплан, уменьшая орбитальную скорость до скорости полета. Но единственный работающий двигатель развивает слишком малую мощность, чтобы можно было осуществить такой маневр. Придется приземляться дедовским способом - врезаясь в атмосферу. Замедлить движение корабля поможет сопротивление воздуха, если не работа двигателей. Теоретически конструкция корабля позволяет выдержать подобную аварийную посадку, но лучше бы не проверять эту теорию на практике. Однако иного выбора у нее нет. Часы отщелкивали последние секунды, и нулевой отсчет приблизился неожиданно быстро. Вырубив единственный уцелевший двигатель, Календа переориентировала корабль для аэродинамического торможения.
Сейчас она почувствует небольшую дрожь от соприкосновения корпуса с атмосферой…
Не успела Календа подумать об этом, как космоплан вздрогнул, затрясся как в лихорадке, рычаги управления завибрировали у нее в руках. Календа мертвой хваткой вцепилась в штурвал и заставила корабль снова встать на ровный киль. Ей не раз приходилось совершать вход в атмосферу, и почти всегда первый контакт с нею был плавным и едва ощутимым. На этот же раз ей показалось, будто ее космоплан врезался в гору камней. Очевидно, наружная обшивка повреждена в гораздо большей степени, чем она предполагала. Посадка предстоит веселенькая…
Послышалось несколько ударов, космоплан заходил ходуном, что-то заскрежетало, и с диким воем от корпуса оторвалась какая-то деталь. Корабль попытался было перекувырнуться, но Календе каким-то образом удалось выровнять курс. Неизвестно, какую деталь потерял корабль, но благодаря этому движение его стало более устойчивым.
Белинди сверила фактическую траекторию полета с заданной. Выяснилось, что слишком высоки и скорость и высота полета. Она ввела поправки, какие было можно сделать, и стала наблюдать за дисплеями. Температура обшивки неуклонно возрастала. Космоплан снова начал вздрагивать, затем послышались глухие ритмичные удары. Вот-вот оторвется еще какой-то элемент конструкции.
Раскачиваясь из стороны в сторону, содрогаясь всем корпусом и скрежеща, корабль глубже проникал в атмосферу Кореллианы. Его раскаленный нос приобрел уже вишневый оттенок. Такого Календе еще не доводилось наблюдать. Привыкшая к плавным, обеспечиваемым мощными двигателями посадкам, она впервые имела дело с отошедшим в глубь веков аэродинамическим торможением.
Перегрузки резко увеличились, молодая женщина чувствовала себя так, словно очутилась в чьих-то смертельных объятиях. Снова послышался аварийный зуммер, едва различимый в какофонии звуков, наполнивших кабину пилота. С трудом удерживаясь в сиденье, Календа сумела-таки установить, что обозначает сигнал. Сработал аварийный датчик температуры. Не иначе.
Ну уж это никуда не годится. Календа не осмелилась оторвать рук от штурвала, чтобы ввести какие-то поправки в режим полета. Кроме того, вряд ли каким-то образом возможно понизить температуру. Теперь даже нельзя отказаться от попытки приземлиться. У единственного двигателя, работающего на одну восьмую своей мощности, не хватит силенок снова вывести корабль на орбиту.
Правда, находиться на орбите в космоплане, корпус которого, по-видимому, состоит из дыр и трещин, без пищи и воды, - удовольствие небольшое.