Запечатанный приказ (Запечатанные инструкции) (Другой перевод)

«..Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказала свою ценность в тысяче тяжелых конфронтации. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнении жакско-земных отношений на Самане.»

Т. II, катушка 91, 480 г.

– Конечно,- сказал консул Пассуин,- я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним-двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми.- Он мрачно взглянул на вице-консула Ретифа.

– - И все же согласитесь,- заметил Ретиф,- это дает прекрасную возможность попутешествовать.

– Попутешествовать!
– хрюкнул консул.- Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…

Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:

– Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.

Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.

– Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы - всего лишь небольшая кучка - сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я наконец получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб-квартиры Сектора.

Он развернулся лицом к Ретифу.

– Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию - в соответствии с секретным предписанием,- он взял толстый темно-желтый конверт.- Жаль, что там не сочли, нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь-то уже слишком поздно. От меня ждут чуда - восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.

Он вручил темно-желтый конверт Ретифу.

– Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой,- заявил Ретиф,- пока не прибыли поселенцы с Земли.

– Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки,- Пассуин навел на вице-консула цепкий взгляд водянистых глаз.- Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб-квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?

– Кто-нибудь из Штаб-квартиры когда-нибудь посещал Саман?

– Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.

– А на что похожа эта туземная форма жизни?

– Когда вернетесь,- ответил Пассуин,- расскажете.

Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.

– Внизу-то постреливают,- определил он.- Вон, над краем пустыни пыхают белые дымки.

– Мне полагалось предотвратить войну,- сказал Ретиф.- Похоже, я немножко опоздал.

Пилот так резко повернул к нему голову, что чуть не сломал себе шею.

– Войну!
– взвизгнул он.- Мне никто не говорил, что на Мане идет война. Если так, то я немедленно уматываю отсюда.

– Погодите,- остановил его Ретиф.- Мне надо приземлиться. По вам стрелять не будут,

– Само собой, не будут, сынок. Я не дам им такой возможности,- он протянул руку к пульту и принялся нажимать на клавиши. Ретиф схватил его за запястье:

– Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо приземлиться.

Пилот рванулся, налегая на ремни безопасности, и попытался нанести Ретифу размашистый удар, который тот небрежно блокировал.

– С ума сошел?
– завопил космонавт.- Ты представляешь, как там палят, раз я вижу это с высоты в пятьдесят миль?!

– Почта, знаете ли, все равно должна быть доставлена.

– А я не постоянный почтальон. Если уж ты так упорно настроен дать себя убить - возьми ялик. Я попрошу забрать останки в следующий рейс, если тут, конечно, прекратится стрельба.

– Ты настоящий друг. Ловлю тебя на слове.

Пилот прыгнул к люку спасательной шлюпки и после несложных манипуляций открыл его.

– Залезай. Мы быстро приближаемся. Этим типам может взбрести в голову вмазать высокую подачу.

– Спасибо,- Ретиф сунул за пояс пистолет.- Надеюсь, вы неправы.

– Я позабочусь о том, чтобы тебя забрали, когда стрельба прекратится,- так или иначе, но это я тебе уж точно обещаю.

Люк с лязгом захлопнулся; миг спустя ялик дернулся, отвалив от корабля, а затем последовали мгновения изрядной болтанки в кильватерном выхлопе дюз удаляющегося корабля-почтовика. Ретиф внимательно вглядывался в крошечный экран, положив ладони на панель сенсорного управления. Он стремительно снижался: сорок миль, тридцать девять…

На высоте пяти миль Ретиф безжалостно бросил легкое суденышко в режим максимального торможения. Вдавленный в амортизационное кресло, он следил за экраном и вносил мелкие поправки в курс. Поверхность планеты надвигалась с пугающей быстротой, Ретиф покачал головой и врубил аварийный реверсивный двигатель. Вдруг снизу - с поверхности планеты - потянулись по дуге ввысь точечки света, неумолимо приближаясь к нему. Он успел подумать, что если это были обычные взрывные боеголовки, то метеоритные экраны ялика должны с ними справиться. Экран на приборной доске вспыхнул ярко-белым, а затем потемнел. Ялик подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе; крошечную каюту стало затягивать дымом. Последовала серия безжалостных толчков и ударов, последнее, сотрясающее все кости столкновение, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием раскаленного металла.