Запертые
Шрифт:
– Купи эту картину, не пожалеешь.
– Что? Лана, я лучше знаю…
– Поверь мне, это подлинник! Вот слева, внизу, есть дата и подпись, у них с красочным слоем общие признаки старения. И по начертанию подпись аналогична автографам художника.
– Откуда ты… – мужчина пораженно запнулся. Она поймала на себе его ошеломленный взгляд, который другую, возможно, заставил бы замолчать, но Лана невозмутимо продолжила:
– Характер мазка многое может рассказать, он передает настроение художника, эмоциональную атмосферу произведения, и вот здесь у него типичные
Ручка выпала из пальцев Георгия и с характерным стуком упала на стол, заставив его выйти из оцепенения. Он схватил картину и начал ее рассматривать.
– Как ты это определила?
Лана пожала плечами. Она сама не понимала, как смогла оценить эту вещь, откуда узнала про все эти тонкости.
– Интуиция.
Пришлось брякнуть первое, что взбрело в голову. Не рассказывать же, что увидела и почувствовала, когда дотронулась до картины… Еще примет ее за сумасшедшую. Она и так своими рассуждениями довела мужа до крайнего изумления. Тот снова сжал ручку и теперь нервно постукивал ею по столу; на Лану он не смотрел.
– Знаю, поверить трудно, но что мешает тебе запросить экспертное заключение и убедиться, что я не ошиблась? – тихо добавила она.
Хлопнула дверь и в кабинет вернулся владелец картины.
– Ну, что ты решил?
Георгий щелкнул колпачком ручки и ответил:
– Покупаю.
А эмоциональный гость захлопал в ладоши.
Лана не стала отвлекать мужа от сделки – сразу ушла на кухню. И только когда его довольный друг ушел, вернулась в кабинет. Георгий сидел за столом, переплетя пальцы. Лана устроилась в кресле напротив. Под его испытующим взглядом она почувствовала себя неловко, поэтому заерзала на месте и отвела глаза. Купленная картина Беггрова стояла в углу кабинета, прислоненная к стене.
– Как дела у Анны?
Лана мысленно выдохнула. Хорошо, что он перевел тему: она не смогла бы объяснить, откуда у нее вдруг взялись навыки оценщика.
– С ней все в порядке.
– И? Получилось что-нибудь вспомнить?
– Вообще ничего, – покачала она головой.
– А в антиквариате каким-то образом начала разбираться…
Лана повела плечами и поднялась. Кажется, опасной темы не удалось избежать.
– Наверное, так бывает. Мозг – сложная штука.
– Что-то здесь не так!
Георгий сказал это таким тоном, словно она была в чем-то виновата. Вскочил и подошел почти вплотную. Когда взял за подбородок и посмотрел в глаза, Лана кожей ощутила его злость.
– Врач сказал, что с такими травмами, которые были у тебя, не выживают. Но все кости удивительным образом срослись за какие-то четыре месяца! На тебе ни царапины! И после комы ты просто встала и пошла, как будто спала. Так не бывает!
– Но я жива, – возразила Лана, сцепившись с ним взглядом в яростной схватке. – Значит, бывает?
– Ты ничего не помнишь. Зато по ночам бормочешь какие-то слова на непонятном языке, внезапно начинаешь разбираться в антиквариате, а еще в слякоть идешь к человеку, которого раньше терпеть не могла!
– Я устала повторять, что это последствия аварии! Многое меняется. Особенно после комы. Об этом пишут даже в научных статьях!
– Но нигде не пишут, что кости могут срастись за такой короткий срок. Сами по себе! И не кое-как, а идеально! Хотя врачи говорили, что если ты выживешь – а шансы были близки к нулю – то…
– То что? Останусь примитивным биологическим объектом? Овощем?
– Лана, пойми… От твоей машины осталась кучка металла, тебя чудом достали спасатели… В тебя врезалась фура! На полной скорости!
Лана со злостью убрала его руку и, отступив на пару шагов, наткнулась на стену.
– На что ты намекаешь?
Георгий нервно заходил по кабинету. Сейчас он напоминал ей хищника, загнанного в клетку – свирепого, опасного, безумного. Остановившись возле стола, он зачем-то полез в ящик, вынул нечто, похожее на кинжал, и бросил это нечто на столешницу.
– Не узнаешь?
Лана подошла и без особого интереса взглянула на вещь. Отрицательно помотала головой. Муж усмехнулся.
– Это было с тобой в момент аварии.
Лана пожала плечами:
– И? Наверное, взяла его у кого-то, хотела тебе показать. Просто не помню. Что странного?
– Странно то, что я выяснил: стилет сделан из несуществующего металла. А еще на нем нет отпечатков пальцев. Никаких. И кулон, который передал мне врач… Сделан из камня, которого нет. Ничего странного, говоришь?
Лана молчала. Секунды тянулись, молчание становилось напряженным. Жора приблизился. Нелегко было выдержать его взгляд – тяжелый, изучающий. Он просвечивал насквозь, так, что заныли все кости.
– Ты – не моя жена.
– Ты в своем уме?
– Я – точно в своем… И на своем месте. А ты? Кто ты?
– «Кто я»?! Ты слышишь, что говоришь?! Ну сделай экспертизу, проверь, я это или не я! – вскинулась Лана.
– Уже сделал. В том, что ты – это ты, сомнений, конечно, нет. Но настораживает другое. Или все вокруг сошли с ума, или ты не та, за кого себя выдаешь. Я не могу этого объяснить. Ты та и в то же время другая. Такого просто не бывает! Не бы-ва-ет! – по слогам выкрикнул он. А потом резко схватил ее за плечи и стал трясти. – Верни ее, слышишь? Верни мою Лану! Мою хохотушку, модницу, непоседу! Ты – не она! Ты – другая, чужая! Я тебя не знаю!
Его пальцы впились так сильно, что Лана вскрикнула от боли. Он метал в нее горестно-грубыми словами, будто осколками, но они ранили сильнее острых стеклышек.
– Пусти! – ей наконец удалось вырваться из его хватки и отбежать в сторону. Георгий медленно присел на корточки и начал смеяться. Сейчас он напоминал сумасшедшего. Леденящий, гортанный и жуткий хохот разносился по всему кабинету и заставлял звенеть каждый нерв.
– Ненормальный! – крикнула Лана напоследок и выбежала вон. Слезы застилали глаза, и она бежала почти на ощупь, не разбирая дороги. Стиснула перила и бросилась наверх, забежала в одну из комнат и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. От напряжения на теле выступил холодный пот. Лана почувствовала озноб и обреченно обняла себя руками.