Записки адвоката. Магические казусы
Шрифт:
На этом рассмотрение дела завершилось, и мы вышли в коридор. Ответчице больше не было смысла прикидываться невинной овечкой, и она бросала на бывшего мужа яростные взгляды.
Наконец она не выдержала.
– Ты думаешь, что выиграл? Да как ты вообще можешь претензии предъявлять, бесплодное ничтожество!
Клиент побледнел и сжал кулаки. По правде говоря, я испугалась, что он кинется бить морду бывшей жене, и попыталась его успокоить. Нынешняя супруга также постаралась отвлечь господина Рагуларса, и все обошлось без мордобоя.
Видя, что ей удалось вывести истца из себя, ответчица злорадно усмехнулась и добила.
– И вообще, какая тебе разница - сын или племянник? Все равно родная кровь!
Оставив бедного господина Рагуларса переваривать это,
Клиент был даже не в состоянии обсуждать завершившееся дело. Он был в полном шоке. Да и что особенно обсуждать? Я вполне осознавала, что выиграла только чудом, и моей заслуги в этом не было совершенно. Не слишком приятно понимать, что фактически я уступала коллеге Сагиру, и помог мне лишь счастливый случай. Но я всегда старалась быть честной с самой собой, а потому не видела смысла отрицать это. Ну да ладно - все хорошо, что хорошо заканчивается.
Меня очень занимал вопрос, станет ли клиент оспаривать отцовство и в отношении первого ребенка, но спрашивать я не стала.
Клиент проронил только одну фразу - он предложил меня подвезти. Мне было недалеко, но я с радостью согласилась. В полном молчании мы доехали до консультации. Я попрощалась с господином Рагуларсом, но он лишь кивнул в ответ.
И я его понимаю - наверняка, нелегко узнать, что ты лишен такой важной части жизни, как отцовство. Тут еще и выяснилось, что не просто бывшая жена ему изменяла (это он знал и так), а к тому же она развлекалась именно с его братом. Можно сказать, это измена сразу двух близких людей. Но тут я ничем не могла помочь клиенту, как бы мне ни было его жаль.
Тут я подошла к консультации и увидела, что меня ожидает молодая женщина с тремя детьми. Попросив ее обождать пару минут, я открыла дверь и приготовила все необходимое для работы.
Пригласив клиентку проходить, я предложила ей присаживаться и рассказать свою историю. Надо сказать, услышанное повергло меня в шок, без преувеличений.
Для начала клиентка осторожно усадила детей, сама присела на краешек кресла и с минуту сверлила меня пристальным взглядом. Мне стало смешно: в строгой одежде темно-серого цвета, молодая женщина напоминала мышку, от отчаяния решившую броситься на кошку.
Потом она сжала кулаки и решительно выпалила.
– Я хочу развестись!
Нет, ничего особенного в этом, конечно же, нет. Мало ли молодых женщин желают разорвать опостылевшие отношения? Безусловно, немало. Но вот причина развода была неординарной.
Оказывается, женщина вышла замуж за сектанта - конечно же, по большой любви. Верой в религию мужа она не прониклась, но правила их жизни блюла строго. А правила были весьма радикальны: полное послушание, подчинение мужу, бесправие даже в отношении детей. То ли за годы она просто привыкла к такой жизни, то ли любовь оказалась настолько уж сильной, но уйти от мужа она не решалась. В браке она прожила почти десять лет и родила троих малышей. Женщина видела все: как многие сектанты употребляют или продают наркотики; как они подписывают дарственные на имущество; как молодые и симпатичные прихожанки ложатся в постель к нужным людям. Но до поры до времени она просто закрывала глаза на все это. Пока однажды муж не заявил ей, что она должна подготовить старшую дочку к участию в съемках очень особенного фильма. Проще говоря, отец желал использовать дочь для съемок порнофильма, за который секта выручила бы немалую прибыль. И вот тут женщина встала на дыбы. Нет, она ничего не сказала мужу - вероятно, понимала, какова будет его реакция. Послушно согласившись сделать все необходимое, она воспользовалась отсутствием мужа, забрала детей и бросилась в милицию. Но молодая женщина, конечно же, не хотела заявлять о преступлениях секты - она опасалась за себя и детей - а потому смогла только заявить, что хочет уйти от мужа, который обижает ее и малышей. Милиция семейными вопросами не занимается, а потому ей равнодушно посоветовали идти к адвокату. На практике милиция вмешивается в семейные склоки лишь тогда, когда причинены по меньшей мере телесные
Так или иначе, но женщина оказалась у меня.
Я ее успокоила, как могла, выяснила все нужные для иска данные и осторожно поинтересовалась, не желает ли она заявить о безобразиях, творимых в секте. Она с ужасом отказалась и не захотела даже говорить на эту тему.
Поскольку клиентка очень просила срочно помочь, я предложила ей немного подождать и тут же составила иск - благо, больше клиентов пока не было. Меня поразило, какой беззаботной, юной и миловидной она выглядела на фото в паспорте. Сейчас передо мной сидела усталая женщина средних лет, и ничто в ней уже не напоминало ту девочку. А ведь ей еще не было и тридцати! А за плечами уже годы унижения и трое детей, которых нужно как-то поднимать... Клиентке еще очень повезло, что ей не сумели полноценно промыть мозги. Вероятно, в этом ей помогло то, что она воспитывалась в очень верующей семье и с детства впитала иную веру.
Я вручила клиентке напечатанный иск и напоследок спросила, есть ли ей где переночевать. Женщина заверила меня, что родители примут ее обратно. На всякий случай я дала ей визитку и велела звонить, если возникнуть проблемы.
Женщина уже ушла, а я все никак не могла отойти от услышанного. Каким же нужно быть отцом, чтобы толкать своего ребенка на такое?!
Под впечатлением от этого визита я оставалась весь день. А ведь она не одна такая в той секте!
Остаток дня прошел спокойно, наконец наступил вечер. Мне нужно было еще проведать брата, которого на днях наконец должны были выписать.
В результате до дома я добралась лишь к девяти. Я собиралась еще немного поработать, но из головы не шла рассказанная история.
Я мучительно колебалась, что мне делать с этой информацией. Безусловно, за годы практики мне поведали немало секретов и личных тайн, и до сих пор никто не мог меня упрекнуть в том, что я сделала их достоянием гласности. Кроме личной порядочности здесь дело еще и в правилах адвокатской этики, которые категорически запрещают разглашать тайны клиентов. Вот только насколько важны для меня требования закона в данном случае? Что важнее - правила или пресечение преступления? В моих руках сведения о вопиющих преступлениях и данные, которые позволят их предотвратить и наказать. И что мне с ними делать? Как поступить?
Я распахнула занавески, присела на подоконник и задумчиво посмотрела в ночное небо. За окном висела нереально огромная луна. Было как раз полнолуние, и потому луна казалась особенно загадочной и близкой.
Красавец Мани, казалось, тоже заглядывал мне в лицо и спрашивал: как ты поступишь, Анна? И голос его отчего-то был строг.
Я прикусила губу, размышляя. Если я решусь распорядиться этой информацией так, как требует от меня совесть, то я рискую получить крупные неприятности. За разглашение адвокатской тайны меня по голове не погладят, это уж точно. Люди, приходя ко мне, рассчитывают, что все их большие и маленькие секреты останутся между нами и не выйдут за пределы моего кабинета. Именно для этого, по сути, и придумана адвокатская тайна. Имею ли я право переступить через это ради интересов других людей? Более того, ради жизни и здоровья детей? Что для меня важнее - личная этика или профессиональная? Слава Одину, до сих пор передо мной не возникали такие дилеммы, но теперь пришло время решить.
Нет. Дети важнее. Они беззащитны в руках своих родителей, и родители легко могут исковеркать жизнь своих детей. Я решила. Теперь оставалось лишь обдумать, как это осуществить с минимальными потерями.
Прежде всего, кому мне лучше об этом сообщить, притом так, чтобы по возможности сохранить в тайне личность информатора? Конечно, проще всего написать анонимку, но я прекрасно знаю, насколько скептическое отношение к информации, полученной таким путем. Жалоб очень много, так что анонимную информацию вообще почти не проверяют, иначе правоохранительные органы замучаются проверять всякие глупости и завязнут в доносах. Нет, мне придется лично поведать обо всем.