Записки кельды 2
Шрифт:
— Мгм… Мгм… Хм? Это всё нужное?
— Да, это для лаборатории. Всё, что будет здесь работать. Потом по ходу дела определимся, что ещё надо.
— Набу?
Хайген коротко кивнул.
— А это что?
— Это список того, что может быть интересным.В частности, для тебя, — Хайген наконец прямо посмотрел на барона.
А вот странно, скажу я вам, видеть человека без очков, когда много лет знал его в очках. Всё привыкнуть не могу. Лицо прям другое. У людей со мной, наверное, те же сложности были.
И он всё так же был скрыт туманом. И меня это не очень радовало:
— А Леля?..
— Не переживай,
Да мать твою за ногу… Попробуем с другой стороны зайти:
— Хайген, ты чё — пытался портал ковырять?
Он вздохнул и перестал писать.
— Мн-н… Если вы не против, я бы не хотел обсуждать эту тему, — он потёр переносицу. — С Лелей — да… некрасиво получилось. Повторяю: я постараюсь решить эту проблему.
Я открыла рот, намереваясь сказать… много всего. И передумала. Взрослый мужик. Решит, наверное.
И ПАХАЛИ МЫ КАК ПАПЫ КАРЛЫ
Слабо работать по десять-одиннадцать часов в сутки? А вечером — обязательная тренировка. Потому как если на нас нападут аргумент «подождите, мы ещё не потренировались» — не прокатит. В субботу и воскресенье тоже выходной отменили, хоть и работали меньше — часов по шесть… Очереди за подкреплением сил выстраивались по два-три раза в день. За март и апрель я так поднаторела в этом вопросе, что легко могла работать безо всякого погружения, на расстоянии в три-четыре метра, да ещё и по несколько человек сразу. Кроме меня дар целения, хотя и более слабый, проявился ещё у четырёх человек. Не все из них были способны на ликвидацию серьёзных травм, но подкрепить силы могли без проблем. Это здорово решало вопросы беготни. Каждому крупному направлению деятельности теперь был придан свой целитель. И я. Особенно для тяжёлых случаев.
Сеялось наше поселение в этом году уже основательно. Сильно резво распахивать целину не получалось, особенно если с корчёвкой, но старались. Очень мы хотели отказаться от покупок круп, муки, всяких зерновых и прочего. И дело ведь, понимаете ли, не только и не столько в личной экономии (которой, пожалуй что и не было). Действительно, посудите сами: за пару дней можно столько наловить и накоптить рыбы, что на эти деньги можно зерно контейнерами покупать. Дело в том, что большинство из нас (а к мнению людей, несмотря на единовластный феодализм, мы очень даже прислушивались) хотело отказаться от поступающих со Старой Земли продуктов — травленных химией, напичканных гормонами, глутаматами и хрен знает чем ещё. Это во-первых.
А во-вторых, была у нас долгосрочная перспектива на продажу назад на Старую Землю абсолютно экологически чистых продуктов. И если брать, допустим, хрюнделей — то нужно было довольно много зерна. Чистого, выращенного именно здесь. Потому как мясо на привозном зерне и мясо на уже местном — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И сразу совсем другой ценник. А денег нам ввиду затевавшегося строительства нужно было много. Ну просто очень.
Из всех работ самым эпическим был донжон. Для начала мы заглублялись в землю, чтобы дойти до скалы. Пришлось зарыться метра на три с половиной — получался изрядный котлован, скажу я вам. При наличии отряда тяжей землекопательство казалось чуть менее изнурительным — и тем не менее.
Время от времени
ЧИСТО ЭКСКАВАТОР
Новая Земля, Серый камень, 26.10 (апреля).0001
В тот день Даша попросила выделить ей Борьку (своего же сына, младшего и самого последнего из тяжей, я говорила) под вскопку куска земли рядом со столовой. Задумали девки посадить зелень и какие можно приправки — чтоб прямо под боком у кухни. А место для лошади неудобное — уже натоптаны дорожки, между которыми решено было оставить пару берёз для тени, парни даже успели поставить под ними лавочки — не развернуться с плугом. Да и смысл ради полутора соток такие замысловатые телодвижения устраивать, когда Борьке это на полчаса делов?
Борька, однако, такой подход к своей персоне не одобрял, пошёл «грядки ковырять» насупившись — как же, оторвали его от важного мужского дела! Пришлось ему даже небольшое внушение сделать. Чем я и занималась минуты три, попутно наблюдая за мальчишечьей работой. Копал Борька — любо-дорого, чисто экскаватор! — нарезал дернину ломтями, как хлеб! Потом меня срочно отвлекли на кухню: Валентина пыталась поставить очередной эксперимент с охлаждением и льдом, а это ей до сих пор давалось очень туго. Через пару минут стало понятно, что и сегодня результат не очень. На поверхности едва успевали образовываться тоненькие прозрачные льдинки, как тут же начинали таять. Я уж приготовила слова утешения и подбадривания, когда в раскрытые по причине наступившей теплыни окна донёсся Дашин крик:
— Боря! Боря! Помогите! Люди-и-и!!!
Ангелинка, дежурившая на кухне, посунулась в окно и испуганно охнула. Я выглянула через её голову.
Мимо окон столовой шёл Борька. Это нам очень повезло, что он вдоль здания шёл. Потому как земля перед ним вспучивалась, словно её взбивали здоровенным невидимым миксером. Он уже перемолотил весь назначенный для зелени участок, часть утоптанной дорожки, вывернул с корнем пару берёз (корни, что характерно, были чистенько освобождены от земли, лавка валялась в стороне) и продолжал шагать вперёд, равномерно взрыхляя землю. Боря был явно не в себе, хотя лопату из рук не выпустил. Даша висла на его плечах, пытаясь остановить сына, но пацан играючи мог бы тянуть за собой шестерых таких как она, так что веса матери даже не заметил. Как, впрочем, и её криков. До нашего окна оставалось пару метров.
В голове у меня пронеслись варианты: за мужиками бежать? Усыпить? Что делать-то, блин?
Мимо наших с Ангелинкой лиц промелькнуло голубое пластмассовое ведро и на размеренно шагающего Борьку ухнуло литров пять ледяной воды*. Послышалось «ап-п-пх!», и местный армагеддец прекратился. Мы побежали на улицу.
*С нехилыми такими
кусочками льдинок,
между прочим!
Вот, что значит: