Записки мертвой души
Шрифт:
Здесь, где молчанье скрывает отчаянье,
Немые скитальцы скрывают боль в танце...(с)
Otto Dix "Эго"
Темнота давила со всех сторон. Я пыталась бежать, но не могла. Врезаясь в
стены, я падала и снова вставала, пыталась ползти на ощупь, но какая-то сила
все время возвращала меня назад. Везде был он. Его глаза, горящие во тьме
неистовым светом,
питался моей ненавистью. Я знала, что сплю, но ощущения были реальными
до невозможности. Открыв глаза, с бьющимся как отбойный молоток
сердцем, я огляделась вокруг. Женщины, Дина и Кетрин, смотрели на меня из
своего угла. Они держались вместе, наверное, надеясь на то, что
сплоченность спасет их. А может, им просто ничего не оставалось, кроме как
держаться друг за друга. Меня они пугали, и я не собиралась примыкать к их
кружку по интересам. Они смирились, а я — нет. Они упивались своим
внешним уродством и душевной пустотой от безысходности. А я не
собиралась сдаваться. Лучше умереть свободной в душе, чем быть вечной
рабыней.
За ночь я значительно поправилась. Согласна, что звучит это, мягко говоря,
странно. Как можно поправиться после подобных увечий? Но я больше не
была человеком в прямом смысле этого слова. Да, у меня осталось тело, но в
нем, по сути, не осталось прежней жизни. Конечно, и оно может умереть, и
умрёт спустя какое-то время. Но регенерация поврежденных покровов
происходила здесь гораздо быстрее, продлевая жизнь жертве на некоторое
время. Я, к тому же, была ведьмой. То есть, я была сильней и выносливей
обычных людей, к тому же, я не впадала в истерику, что значительно
экономило мои силы. Я предпочитала трезвый расчет и продуманность
действий, а не бесполезные причитания, которые сведут меня в могилу
быстрее, чем пытки Люцифера. Проснувшись и оправившись от кошмара, в
котором Дьявол просто следил за мной, не причиняя вреда, но
воздействовал морально, я первым делом осмотрела тело и прислушалась к
ощущениям. Рука, естественно, болела. На нее было страшно смотреть,
отвратительное зрелище. Но уже хотя бы не торчало мясо, обрубок затянулся
и, теперь, правая рука у меня была лишь наполовину. Раны на животе тоже
затянулись, кровь периодически выступала, но я ее быстро останавливала.
Что происходило на лице, я не знала, так как зеркала в этом "элитном
борделе" не было, что неудивительно. Но каждое прикосновение доставляло
боль, и глаза ощущались, как два тяжелых мешка. Я догадываюсь, что так они
и выглядели. Но это все
Наконец-то потихоньку начала возвращаться моя сила. Я чувствовала эти
слабые переливы энергии. Они как будто ждали своего времени, чтобы
выйти. Правда, сейчас сила ощущалась по-другому, словно на кончиках
пальцев был сосредоточен ток в большом количестве. Пальцы чуть ли не
искрились. Но при попытке выпустить хоть искорку, даже малюсенькую,
ничего не выходило. Однако факт оставался фактом. Сила возвращалась, и
она была абсолютно не такой как раньше. Я подозревала, что эта новая
энергия не могла родиться просто так, сама по себе. Этому способствовал Он,
пусть и совершенно неосознанно. Видимо, зарядив в меня своей огненной
молнией, он что-то изменил во мне, перенастроил, сам того не поняв. И я
была Ему за это премного благодарна. Теперь, нужно было стараться изо всех
сил, чтобы скрыть от него изменения, до тех пор, пока не придет время для
решительных действий. Нет, не думайте, что я надеялась победить самого
Дьявола, нет. Но вариант "сдаться без боя" я даже не рассматривала.
— Эй, что это ты там пялишься на свои пальцы? — спросила Дина, таращась
на меня из другого конца подвала.
— Я не имею права смотреть на свои пальцы? — ответила я жестким тоном,
желая сразу показать им, кто, есть кто. Слабость нельзя проявлять не перед
кем.
— Имеешь, конечно. Извини за любопытство, — сказала она притворно
дружелюбным голосом, но глаза ее выдавали. Они были поддернуты
дымкой, то ли от безумия, захватившего ее, то ли от чего-то ещё.
Я очень не хотела здесь находиться. Но и сбежать было нельзя. С чего у меня
вдруг появилась такая уверенность? Я же даже не осматривалась вокруг. То,
что эти женщины до сих пор тут, ни о чём не говорит. Они были абсолютно
безвольны и ни на что не годны. Я не испытывала к ним жалости. А в чем
смысл этой жалости? У них, как скорей всего и у меня, выход один — та гора
трупов. Ну, так и зачем тратить время и душевные силы на жалость? Все мы
здесь оказались неслучайно. У каждой за спиной был грех, а то и не один. А
значит, сочувствие здесь было вообще неуместно. Таня и Эрика до сих пор
спали. Это было странно, но я опять же решила никого не трогать. Своих
проблем хватало.
— Ольга, может, познакомимся поближе? — голос Кетрин, которая, как мне
казалось, была настроена вполне доброжелательно по отношению ко мне.
Но я все равно не теряла бдительность. Опасность, как известно,