Записки мертвой души
Шрифт:
и историй. Мне с ней очень весело.
— Хорошо. Я не запрещаю тебе с ней общаться, хотя надо бы. Но, ты знаешь,
что передача записок от пленницы втайне о меня, это преступление? —
грозно спросил мужчина и выпустил струю огня.
— Да, дядя, я знаю, — виновато произнес мальчишка, но в его глазах не было
ни капли раскаяния.
— О наказании ты тоже знаешь.
— Только не к отцу сортировать души! Пожалуйста! Я ненавижу этим
заниматься. Накажите
— Можно и розгами. Зайдёшь после того, как закончишь с душами, —
Люцифер улыбнулся. — Записка. — Протянул руку.
Поколебавшись с минуту, мальчишка отдал её. Он ещё думал отдавать или
нет. Неужели так привязался к девчонке? Мужчина решил, что из этого
можно извлечь свою пользу. Надо только обдумать всё хорошенько.
— Свободен, Адам. Аид тебя уже ждёт.
Вздохнув, он ушёл, а мужчина стал собираться на пир крови и боли, уже
дрожа от нетерпения. Крики демониц сегодня сотрясут сами Небеса, он
выбьет из них последнюю жизнь. И если ему всё равно будет мало, он
наведается к девчонке. А пока пусть и дальше молится своего Богу и строчит
эти бессмысленные записки, уверенная в том, что это спасёт её.
Рассмеявшись этим мыслям, он исчез.
Записка № 1. Ад — это то, что рядом.
Она смеялась, считала, жизнь — только игpа.
Ведь так пpосто, очень пpосто взлететь над землей к небy.
Hо возвpащаясь yтpом, нашла двеpь в свой ад! (с)
Tracktor Bowling "Она"
В тот день, когда моя жизнь навсегда изменилась, ничего не предвещало
беды. Впрочем, как это всегда и происходит. Когда приходит твоя очередь
умирать, ты чувствуешь себя как никогда живым. Это был обычный осенний
день, теплый и такой по-настоящему живой. Солнце светило по-летнему
ярко, не желая расставаться с яркостью и беззаботностью лета. Каждый
зеленый лист, травинка и ползущее под солнечными лучами насекомое так и
кричали о жизни. Осень только вступила в свои права, все еще сохраняя на
себе отпечаток жаркого августа. Лес, где я собирала грибы, пел голосами
сотен птиц и цвел ароматами сотен цветов. Тот день был сказочным. Но, как
водится, сказки длятся недолго. И моя закончилась быстро.
Придя домой, с полными корзинами грибов и различных трав, я стала
заниматься своим любимым делом — варить зелья. Да, я была
потомственной ведьмой. Вы можете осуждать меня и порицать. Мне все
равно. За свое пристрастие к магии я заплатила сполна. Цена
обозначена, и мне ничего не оставалось, кроме как отдать последнее — свою
жизнь, а впоследствии, и душу. Как оказалось, её тоже можно отдать. Точнее,
её могут насильно отобрать у тебя. Этот путь я выбрала сама, сама же за него
и ответила. Но об этом позже.
У меня была гора заказов от различных людей. Все они хотели одного и того
же: любви, мести и денег. Человеческая натура темна, как это подземелье, в
котором я сейчас нахожусь. И уж поверьте, я знаю, о чём говорю. Теперь о
темноте я знаю все. Ведь, она — мой единственный друг, мой единственный
собеседник, мой кислород и мой мир. Темнота проникла в меня уже давно,
как только я начала заниматься магией. На мне с самого рождения стояла
метка Дьявола. Не было ни единой возможности от него сбежать. Я знала,
что он придёт за мной, но не думала, что так рано.
В тот день мне нужно было сварить зелье для Ланы, моей соседки по даче, от
которой ушел муж. Она решила взять двойной грех на душу: приворот и
порчу. Я никогда не отговаривала людей от использования магии в любых
целях, хотя и считала, что ушедший муж — недостойный повод для
грехопадения. Мне, опять же, было все равно. Я получала за это деньги,
причем, неплохие. У сильнейшей ведьмы Сибири был свой прейскурант на
грех. Цены были высокими, но люди не скупились, гонясь за призрачным
счастьем. Мне было их не жаль. Если человек не понимал сам, что
колдовство — это грех, я ничем не могла ему помочь. Я могла лишь стать
проводником между ним и адом. Сейчас вы, наверное, испытываете ко мне
неприязнь. И Вы правы. Но если бы я отказалась помочь Лане, она бы все
равно обратилась к другому колдуну, и не факт, что он не навлек бы на нее
еще большую беду. Я же сделаю все качественно. Муж вернется, любовница
заболеет или умрет, как пожелает заказчица. К человеческой жизни я
относилась просто. Есть человек, нет его. Мне-то какое дело? Я была одна в
этом мире, никому не нужная и всеми забытая. Поэтому чья-то смерть меня
мало волновала, и, уж тем более, не расстраивала. Жалела я если только
детей. И никогда не причиняла зла детям. Они невинные существа, чистые
душой и телом. Дети были неприкосновенны. А все остальные — запросто,
дело в цене. Да, это жестоко. И сейчас вы меня должно быть ненавидите.
Право ваше. В данный момент я нахожусь там, где чье-то мнение уже не
имеет значения. И даже твоё собственное.