Записки на полях соленых книг
Шрифт:
– Мне тогда было одиннадцать лет, так что я мало что помню… Помню только, что радовался от того, что занятия в школе отменили. Но мама, отец и тетя Лулу были очень расстроены. Они никак не могли убедить ее уехать. Бабушка говорила, что ждет кого-то, и если уедет, то может не вернуться, и тогда этот человек уже не найдет ее. Позже тетя Лулу сказала, что она ждала человека, который не мог приехать никогда.
По шее и затылку Эмми поползли холодные мурашки, когда она вспомнила почти такие же слова, произнесенные ее матерью, – что-то о нестерпимых днях ожиданиях того, кто ушел навеки.
– Кого
– Не знаю. Можете спросить тетю Лулу; наверное, она знает.
Эмми передернула плечами. Она предпочла бы пройтись по стеклу, чем снова обратиться к пожилой женщине. Не в силах удержаться, она продолжила расспросы:
– Но вы ее родственник. Думаю, если бы вы решили поинтересоваться, то получили бы хоть какой-то ответ.
Взгляд его карих глаз мгновенно стал жестким.
– Прежде всего я мужчина. Мы обычно не копаемся в тонкостях поведения кого бы то ни было. Мы просто действуем в соответствии с их поведением, понимаете? Во-вторых, я научился жить, не обращаясь к прошлому. Оно уже миновало, и вы ничего не можете с этим поделать. Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, что уже не могу изменить.
Его тон был почти рассерженным, и хотя он почти сразу же вернулся к прежней беззаботной манере, первое впечатление было испорчено. Эмми видела, как его взгляд переходит с ее заспанных и растрепанных волос на чемоданы и наконец на собаку, по-прежнему сидевшую у ее ног. Он похлопал себя по бедру.
– Иди сюда, Фрэнк. Освободи место для дамы.
Пес побежал к задней двери, а Хит достал брелок с ключами из заднего кармана и отпер ее. Когда он повернулся к Эмми, на его лице играла легкая улыбка, приоткрывавшая белоснежные зубы.
– В доме есть три спальни. Спать на крыльце совсем не обязательно.
Он распахнул дверь, и пес влетел внутрь, словно радуясь встрече со знакомым местом. Эмми нахмурилась и подняла чемоданы, забыв о том, что собралась уехать обратно.
– Я забыла комбинацию сейфового замка. А потом пошел такой сильный дождь, что я решила подождать здесь, а не мокнуть снаружи. Думаю, я просто устала, я ведь целый день провела за рулем, вот и уснула.
Хит сдвинул брови и подошел к Эмми; она снова удивилась, что ничуть не боится его.
– Я возьму чемоданы и принесу все остальное.
Он попытался взять багаж. Эмми продолжала держаться за чемоданы, хотя они казались ей неподъемными.
– Спасибо, но я вполне могу позаботиться о себе.
– Я ничего подобного и не имел в виду. Просто если мама узнает, что я не помог вам отнести чемоданы, она отшлепает меня. Нет, я не шучу.
Он был серьезным, а вот глаза смеялись. Эмми устала и не хотела спорить. Кроме того, было неплохо иметь рядом с собой человека, который мог отнести багаж.
– Прекрасно, если мама так много значит для вас, – она вручила ему чемоданы и первой вошла в дом.
Внутри Эмми сразу же обратила внимание на освещение. Даже в пасмурный день бежевые стены мягко отсвечивали благодаря панорамным окнам, обрамлявшим парадную дверь и зеркально отображающимся на противоположной стороне дома, выходившей
Просторная спальня располагалась по всей ширине дома, и оттуда открывался вид на океан и на болота из больших веерных окон в передней и задней части. Обстановка состояла только из двуспальной кровати, комода с зеркалом и туалетного столика, что опять-таки показалось Эмми очень странным. В дальнем углу комнаты виднелся стрельчатый альков, и когда Эмми приблизилась к нему, то поняла, что это и есть башенка, которую она видела снаружи.
Пока Хит пристраивал ее чемоданы по обе стороны от комода, она заглянула в проем и едва не вскрикнула от изумления. Стены внутри, словно цветные полосы на маяке, были опоясаны полками книг по три-четыре ряда в высоту и доходили до застекленного верха, куда можно было подняться по крутой спиральной лестнице. Книги поддерживались креплениями из кованого железа.
– Вы любите книги?
Эмми вздрогнула при звуках голоса Хита и едва не ушибла голову о край полки.
– Можно сказать и так. У меня степень магистра библиографии, и я с детства работала в книжном магазине моей матери.
– Вот как, магистр библиографии? Значит, вы библиотекарь.
Эмми снова скрестила руки на груди.
– Формально говоря, так оно и есть, но я не просто библиотекарь. Моя квалификация позволяет быть музейным куратором и работать с историческими документами, писать статьи для университетов и так далее.
Он кивнул, словно размышляя над ее словами.
– Интересно. Но вместо этого вы работаете в книжном магазине у вашей мамы.
Гнев, застарелое чувство утраты и мысль о том, что он задел ее за больное, – все это разом обрушилось на Эмми, так что она просто смотрела на Хита с открытым ртом, не в силах ответить.
Как будто почувствовав, что он ступил на запретную территорию, Хит снова обратил внимание на книжные полки.
– Это книги из магазина моей бабушки.
Эмми прокашлялась, стараясь обрести голос.
– Из магазина моей бабушки? – в смятении повторила она и подняла руку, словно пытаясь навести порядок в собственных мыслях. – Подождите. Это свекровь Эбигейл, правильно? Она оставила «Находки Фолли» вашей матери после своей смерти. Как ее звали?
– Мэгги. Маргарет О’Ши Рейнольдс, сестра Лулу и моя бабушка.
Эмми кивнула. Ей хотелось покинуть это тесное место, но Хит преграждал выход. Она застряла, глядя на него: пройти мимо и не задеть молодого человека было невозможно.
– Верно. Теперь я понимаю. Значит, это Мэгги погибла во время урагана «Хьюго».