Записки о Галльской войне
Шрифт:
6. Как эпикуреец Цезарь не признавал бессмертия души, но как практический политик знал, насколько трудно бороться с народами, у которых распространена эта вера.
7. Цезарь обозначает кельтийские божества римскими именами сообразно со сходством функций и атрибутов отдельных богов. Меркурию более или менее соответствует кельтийский Teutates, Марсу — (H)Esus, Аполлону — Belenus, Юпитеру — Taranis; имя богини, соответствующей Минерве, неизвестно. Упоминаемому в 18 главе подземному богу Диту соответствует кельтийский Cernunnos.
8. Объяснение искусственное и наивное. В действительности древнее население Европы исчисляло время не по дням, а по ночам, и следы этого сохранились и в новых языках: ср. старинное немецкое юридическое выражение sieben Nachte («семь
9. Ср. сказанное о свебах в 36-й главе 4-й книги. Цезарь, таким образом, перенес характерные черты отдельного германского племени на всех германцев. См. примечание Мойзеля к данному месту.
10. Эратосфен — греческий ученый III-II вв. до н. э. (около 275-194), был долгое время библиотекарем в Александрии и занимался историей, математикой, астрономией и географией.
11. Проникновение в Галлию «заморских» товаров объясняется торговыми сношениями с принадлежащими римлянам Трансальпийской и Цисальпийской Галлиями, с Массилией, с Испанией и, может быть, с Сардинией и Сицилией.
12. Главы 25-28 Мойзель считает позднейшей вставкой, находя в них не свойственные Цезарю обороты и несоответствие с задачами собственно данного этнографического экскурса.
13. Ср. гл. 22 и IV, 1.
14. См. IV, 16.
15. Ср. II, 25; III, 5.
16. О сенонах и карнутах см. главы 3-4.
17. Этот обычай (ср. VIII, 38) состоял в том, что осужденного привязывали к столбу, голову его вкладывали в вилообразное приспособление (furca) и секли до смерти, а тогда уже обезглавливали топором.
Книга седьмая
1. Итак, в Галлии водворилось спокойствие (1), и Цезарь, по обыкновению, отправился в Италию (2) для судопроизводства. Здесь он узнал об убийстве Клодия и о постановлении сената, по которому все военнообязанные в Италии должны были стать под знамена (3). Ввиду этого и он начал производить набор во всей Провинции. Вести об этих происшествиях быстро доходят в Трансальпийскую Галлию. Соответственно обстоятельствам, галлы преувеличивают события и сами сочиняют слух, что Цезаря удерживает восстание в Риме и из-за больших смут он не может прибыть к войску. Этот случай побудил людей, уже давно скорбевших о своем подчинении римской власти, строить с большой свободой и смелостью планы войны с римлянами. Галльские князья стали собираться в лесных и отдаленных местах и жаловаться на казнь Аккона: (4) такая же участь, говорили они, может постигнуть и их самих. Они сокрушаются об общей для всей Галлии судьбе; всякими обещаниями и наградами вызывают желающих начать восстание и на свой риск добиваться свободы для Галлии. Главное дело — отрезать Цезаря от его армии, прежде чем их тайные планы сделаются известными. И это нетрудно, так как ни легионы не осмелятся выйти из зимнего лагеря в отсутствие полководца, ни полководец не может добраться до легионов без прикрытия; наконец, лучше пасть в бою, чем отказаться от попытки вернуть свою прежнюю военную славу и унаследованную от предков свободу.
2. После оживленных прений карнуты заявляют, что для общего блага они готовы на все опасности, и обещают первыми начать войну. Но так как невозможно было обеспечить тайну предприятия путем обмена заложниками, то они требуют клятвенной поруки в том, что после начала военных действий их не покинут остальные; такой порукой должна быть присяга перед соединенными знаменами, которая была у галлов одним из самых торжественных религиозных обрядов. Все присутствовавшие похвалили карнутов, дали эту присягу, условились о дне восстания и затем разошлись по домам.
3. Когда наступил условленный день, карнуты, под предводительством двух отчаянных смельчаков — Гутруата и Конконнетодумна, по данному знаку устремились в Кенаб, перебили римских граждан, поселившихся там с торговыми
4. Так было и с арверном Верцингеторигом, сыном Кельтилла. Этот очень влиятельный молодой человек, отец которого стоял некогда во главе всей Галлии и за свое стремление к царской власти был убит своими согражданами, собрал всех своих клиентов и без труда поджег их к восстанию. Узнав о его замыслах, арверны схватились за оружие. Его дядя Гобаннитион и остальные князья, не находившие возможным теперь же пытать счастья, воспротивились ему, и он был изгнан из города Герговии. Однако он не отказался от своего намерения и стал набирать по деревням бедноту и всякий сброд. С этой шайкой он обходит общину и повсюду привлекает к себе сторонников, призывая к оружию для борьбы за общую свободу. Собрав таким образом большие силы, он изгоняет из страны своих противников, которые недавно изгнали его самого. Его приверженцы провозглашают его царем. Он повсюду рассылает посольства, заклинает галлов соблюдать верность своей присяге. Скоро в союз с ним вступают сеноны, парисии, пиктоны, кадурки, туроны, аулерки, лемовики, анды и все прочие племена на берегу Океана. По единогласному постановлению они вручили ему главное командование. Облеченный этой властью, он требует от всех этих общин заложников; приказывает в кратчайший срок поставить определенное число солдат; определяет, сколько оружия и к какому сроку должна изготовить у себя каждая община. Главным образом он заботится о коннице. Чрезвычайная энергия соединяется у него с чрезвычайной строгостью военной дисциплины: колеблющихся он подвергает большим наказаниям, за крупные преступления приказывает сжигать и казнить всевозможными пытками, за легкие проступки обрезать уши или выкалывать один глаз и в таком виде отправлять на родину, чтобы наказанные служили уроком для остальных и своей тяжкой карой внушали им страх.
5. Быстро набрав этими суровыми мерами целую армию, он посылает часть ее под начальством отчаянного смельчака — кадурка Луктерия в область рутенов, а с другой отправился сам в область битуригов. При его приближении битуриги отправили к своим покровителям эдуям послов с просьбой о подкреплении, чтобы сообща легче выдержать нападение неприятельского войска. Эдуи, по совету легатов, которых Цезарь оставил при армии, послали битуригам в помощь и конные и пешие силы. Когда эти войска дошли до Лигера, отделяющего битуригов от эдуев, то они простояли там несколько дней, не решаясь переправляться через реку, и вернулись домой, а легатам нашим донесли, что вернулись из боязни вероломства битуригов, которые, по их сведениям, были намерены напасть на них, в случае их переправы, с одной стороны сами, в то время как с другой нападут арверны. Действительно ли такова была причина, которая будто бы заставила эдуев вернуться, или это было с их стороны вероломством, утвердительно сказать нельзя за отсутствием достаточных данных. Во всяком случае, по уходе эдуев битуриги немедленно соединились с арвернами.
6. К тому времени, когда Цезарь получил в Италии известия об этих событиях, положение дел в Риме благодаря энергичным мерам Гн. Помпея значительно улучшилось (5). Ввиду этого Цезарь немедленно отправился в Трансальпийскую Галлию. Там он был в большом затруднении, не зная, каким образом добраться до своей армии. Если вызвать легионы в Провинцию, то в его отсутствие они, несомненно, будут вынуждены принять решительное сражение на походе; если же самому поспешить к армии, то в такое время было бы явной неосторожностью доверить свою личную безопасность даже тем галлам, которые с виду держались спокойно.