Записки о капитане Виноградове (сборник)
Шрифт:
Помимо всего прочего, Владимир Александрович учился в университете. Юридический факультет на базе высшего образования, очно-заочное отделение… Студенческие страдания Виноградова начались еще в незапамятные времена, когда заработка милицейского капитана и нескольких удачных халтур вполне хватало не только на жизнь, но и на роскошь в виде платного обучения. Начальство не возражало, Татьяна в очередной раз вычеркнула из списка покупок недосягаемую лисью шубу – и он поступил! Потом было жалко бросать, родители
Требования были, особенно ко взрослым дядям и тетям, достаточно либеральные, хотя, конечно, пожестче, чем в учебных заведениях МВД. Поэтому те, кто считал, что для получения «корочек» юриста достаточно просто внести в кассу определенную сумму, отсеялись в самом начале.
Иногда, конечно, везло…
– Тебе что осталось?
– Финансовое право, курсовик по гражданскому процессу и этот вот… спецкурс.
– А у меня последний.
– Завидую!
Так уж получалось, что из-за командировок или какого-нибудь очередного городского аврала Виноградов половину экзаменов сдавал по рапортам, индивидуально – или до, или после срока. Были в этом свои плюсы, свои минусы, но в двоечниках Владимир Александрович не числился.
На этот раз сессию с ним почти одновременно досрочно сдавала симпатичная брюнетка лет двадцати, с улыбчивыми глазами и огромным животом.
– О! Звонок… – сообщил Виноградов и тут же понял, что сморозил глупость. Коридор утонул в металлическом дребезжании, и не услышать его было в принципе невозможно.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила однокашница за информацию, когда звонок прекратился.
Из аудитории на волю выкатился густой поток волосатых, по-детски раскованных и очень неплохо одетых студентов дневного отделения. Это был второй курс, на юристов они походили куда меньше, чем на школьников.
– Ну, тьфу-тьфу-тьфу…
– Пошли…
Виноградов и будущая мама предстали перед собравшимся уже было направиться на кафедру преподавателем. Собственно, об этом симпатичном бородаче оба знали только имя, отчество и что ведет он какой-то замысловатый специальный курс, который в практической работе никогда понадобиться не может и введен лишь для общего развития подрастающей молодежи.
– Виталий Аронович!
– Товарищ профессор!
– Я не профессор, – отказался от незаконного повышения в звании бородач, – Чем могу служить?
Представились – сначала однокашница, потом и сам Виноградов.
– Зачет?
– Так точно! – бодро отрапортовал Владимир Александрович.
Преподаватель зачем-то переложил из руки в руку дерматиновую папку, посмотрел сначала на стриженую макушку Владимира Александровича, потом на живот его спутницы:
– Та-ак… О чем же вас спросить?
– А вы нас ни о чем не спрашивайте, Виталий Аронович! Ей рожать через неделю, а я двенадцать лет в милиции проработал… – ударил на жалость Виноградов.
Он вдруг сообразил, что бородач просто-напросто
– Хоть что-нибудь по предмету знаете?
– На уровне… представления. В общем и целом.
– Давайте зачетки, – махнул рукой преподаватель.
Возвращающиеся на места с перемены студенты-дневники» завистливо зашелестели: у них бородач имел репутацию зверя.
Проставив где положено автографы, автор спецкурса направился к выходу и уже в коридоре окликнул счастливую парочку:
– Вы все-таки почитайте то, что я на лекциях рекомендовал! Так, для себя…
– Обязательно! Спасибо.
– Да мы читали! – по женской привычке к избыточному вранью присовокупила однокашница.
– Не стыдно! Сама будешь ребенка учить не обманывать… – укорил Виноградов, но в ответ получил только небрежный поворот головы.
– Да ладно… Ты все? Куда сейчас?
– Хотел в деканат, но… – В конце концов, от добра добра не ищут, наглеть не стоило и пытаться поймать еще кого-нибудь с кафедры было бы неприлично. – Ты на колесах?
– Ага. Рвану – на Гражданку, домой.
– До Комсомольской улицы подбросишь? Или до метро?
– Нет проблем!
Внизу, на парковке, она втиснула в узкое пространство между сиденьем и рулем сначала себя, потом живот. Пристроилась поудобнее, завела машину:
– Сейчас поедем.
Салон был под стать автомобилю – такой же новый, ухоженный, чистенький. Марку Виноградов снаружи не разглядел, но это явно было нечто импортное и страшно дорогое: папа будущего ребенка трудился участковым инспектором в звании старшего лейтенанта, недавно приватизировал квартиру напротив Петропавловки и, судя по всему, оказывал услуги жилищной мафии, расселявшей коммуналки в центре города.
Впрочем, не исключено, что коллега просто экономил на еде, питье и ходил только в форме, отказывал семье во всем из любви к заграничным автомобилестроителям…
– Не тяжело тебе за рулем… последнее время?
– Мне сейчас все тяжело, – хмыкнула однокашница. – Не пешком же ходить!
– Тоже верно, – согласился Виноградов, подумав, что, к сожалению, перед большинством соотечественниц проблема выбора не стоит. Они никогда не столкнутся с трудностями управления автомобилем на девятом месяце беременности. Причем не из-за отсутствия в стране беременных, а из-за ощутимого дефицита индивидуальных легковых транспортных средств.
…Почти точно в назначенное время Владимир Александрович уже мыл руки в офисе на Комсомольской.
– Мы вдвоем?
– Дамы поели, – Евгений Наумович имел в виду сотрудниц бухгалтерии, – Водители тоже… Гостей не ожидается! Выпьешь?
– Нет, воздержусь. Сегодня еще надо по делам, в пару местечек. – Виноградов придумал это с ходу, без особой цели, но не ошибся:
– Хорошо! Тогда вон – сок в графине.
Евгений Наумович не настаивал даже формально, и это указывало на предстоящий обоим серьезный разговор.