Записки об экзорцисте. Бронзовый котелок Орсиевых
Шрифт:
– Олеся Богатова, в Крестовке живет с родителями. Тогда мы наверно поедем?
– спросил Антон.
– Езжайте, а я на кузню, перебивать котелок пойду.
III
Серое, мрачное здание марьевской колонии на окраине города появившись перед глазами сразу портило настроение, навевая тяжелые мысли о заключении и всевозможных лишениях. Засыпающий на ходу Антон, выпил по дороге три кружки кофе и бодрился как мог. Артем всю обратную дорогу размышлял вслух на что он потратит деньги и порешил что купит новый компьютер для жены, которая работает на дому.
По договоренности с "хозяином" зоны прошли в комнату свиданий. Маленькое помещение с одним окошком, столом и двумя лавочками. Скрипнула металлом тяжелая дверь. Сотрудник колонии привел заключенного, низкорослого, толстого с серым лицом и налитыми злобой глазами седого мужчину. Заключенный ловко перебрасывал рукой черные четки. Артем подхватился с места и протянул ему руку.
– Аржа буйса!
– воскликнул он.
Лицо толстяка переменилось.
– Шамиль? Где он?- спросил он, пожимая руку.
– В теле девочки, - ответил Антон,- он здесь, забирайте его как-то что ли.
– Это правда?
– Да, он здесь.
– О хвала Всевышнему, он прошел тарикат!
– Прошел-прошел.
– Что такое это ваше аржа буйса?- поинтересовался Антон.
– На нашем языке это "черная ночь" означает. Конах Шамиль так назвал последнюю операцию наших войск, так и не завершенную. Мы ждали его возвращения. О Всевышний милостив воистину к нашему роду, - голос мужчины дрогнул, глаза его заблестели от нахлынувших слез.
– Я думал, что все, закончилась наша война, пришлось тогда всем в плен сдаться, ждали его, ждали. Наш Шам вернулся, хоть и в девочку, но ничего страшного. Ничего. Вы, двое, хотите ещё заработать денег?
– Ещё бы!
– воскликнул Артём и сонливость его исчезла.
– Али на Верхнем рынке овощами торгует, поезжайте к нему и поздоровайтесь с ним за руку. И, конечно, аржа буйса ему скажите.
– Сколько?
– С нашей зоны будет полтос вам, согласны?
– Да!
– обрадовался Артем, - согласны.
Антон смотрел на пылающие огнем карие глаза Мусы Юсупова, пытаясь понять к чему приведут эти поручения да к тому же за такие немалые деньги.
Старый Рашид Хромой стоял в глубине самого большого зала скалистой пещеры в родовой горе Орси и изо рта его от прохлады шел пар. Подсвеченный слабым огнем керосинки он в ритуальной черной рубахе до колен и с повязкой на лбу походил на жреца восточного религиозного культа. Посреди высокого зала стояла металлическая тренога с подвешенным котелком с водою. Под ним Рашид развел небольшой костерок и подкинул несколько поленьев березы. Рядом, на каменистой земле, лежали длинный наточенный нож и алюминиевая кружка. Серьезный и хмурый он бросил в воду горсть соли, приговаривая под нос едва различимые слова на своем языке. Взял нож и кружку и неторопливо подошел к стоящему на коленях с повязкой на глазах молодому человеку. Губы которого были сжаты в тонкую нить от нервного ожидания и напускной отваги. "Дядя Рашид, я вернусь волком?",- спросил парень с показным равнодушием. Грудь его часто вздымалась, а на висках проступили вены. "Да, не бойся, жизнь вечна и все мы вернемся волками, как те пятнадцать родов",- ответил старик и опытной рукой, вонзил нож в горло парню и перерезал трахею с пищеводом- кровь стремительным ручьем потекла вниз на одежду, впитываясь в ткань и стекая на землю. Рашид отбросил нож и подставил к дыре в горле кружку. Парень громко хрипел, втягивая воздух, но сидел неподвижно. Наполнив полную кружку, старик подошел к бронзовому котелку и опрокинул в него кружку. Под тусклым светом лампы поблескивали недавно выбитые газакхийские руны, обозначающие род Орси. Рашид Хромой сел на холодную землю у костра и с отрешенным взглядом проговаривал слова, переданные ему от прадеда. Парень, обессилев, завалился набок и его предсмертные хрипы еще долго отдавали эхом по пещере.
Сидя на старом желтом диване, Антон кликал пультом от телевизора и курил кальян. По ящику шли восьмичасовые местные новости. Вдоволь выспавшись после ночных приключений, он чувствовал себя человеком заново родившимся. Только вновь собьется режим и полночи не уснуть. Он задумался о всей цепочке этих рукопожатий: от хромого старика зеку, далее торговцу на рынке. Рашид просил, чтобы "ручкался" только Артем, у которого посыпались искры из глаз при рукопожатии старика. "Есть ли в этом какой-то ритуал? Выглядит как передача вируса или бактерии, только так могу это объяснить. А еще больше никогда не буду покупать табак "грейпфрут" отстойная шляпа какая то, даже мята не спасает".
Поток мыслей о минувших сутках прервала срочная новость: в марьевской колонии произошел бунт! Голос за кадром с тревогой говорил: "...Захвачено административное здание марьевской ИК-5, по предварительным данным убито шесть сотрудников колонии, заключенные пока не выдвинули требований от власти республики. Мэр Марьевска вернулся из отпуска и созвал срочное заседание. Глава МВД республики выступил с заявлением..." Камера репортера освещала территорию колонии, за стенами которой в прямом эфире пошел густой черный дым.
Антон пораженный увиденным, в замешательстве проглотил кальянный пар. В этот миг в окно постучали. Стук повторился. Антон отложил мундштук и несколько оробев, все же подошел к окну. Отодвинул штору и выглянул наружу. На улице, в свете уличного фонаря, он увидел каких-то людей. Перед окном стоял бородатый мужчина с черной повязкой на лбу, одет он был в темный камуфляж. Антон перевел взгляд на толпу и прикинул что там человек пятьдесят. Между тем мужчина вновь постучал в окно и Антон к своему ужасу заметил, что у бородача нет правой руки - с культи чуть ниже плеча стекала тонкая нить черной крови. Толпа завыла по-волчьи. У некоторых из воющих не было ног, у кого-то рук. Двое залезли с животной ловкостью на плечи стоящим и Антон увидел, что они без голов.
"Армия Расула Черного? Отряд покойников Шамиля Орсиева?"
Вой, пробирающий до мурашек стих. Бородатый у окна улыбнулся и сказал: "Мы тебя здесь подождем, ты искал с нами встречи, мы сами пришли". Безногие и безрукие, измазанные кровью и заросшие люди принялись говорить на непонятном языке. Поток слов приобрел связную форму и перешел в песню на газакхийском.
Антон отпрянул от окна и задвинул штору. Среди пения слышались волчьи подвывания и смех. От нахлынувшего страха захотелось умереть на месте. Раздался звонок мобильника. Вышел из ступора. Ответил.
– Ты! Мракобес!
– кричал на том конце священник, - ты видел, что творится за окнами?
– У меня газакхийцы! Много! Мертвые!
– У меня под окнами тоже самое, это все ты со своим колдовством против Символа Веры пошел! Щенок слюнявый!
– Давайте не будем опускаться до крика! Я ни в чем не виноват!
– Быстро дуй к Богатовым, как хочешь! Будем колоть девочку! Избавим тело от страданий! Нож будет в твоей руке!
– Это крайние меры! Вы о чем?
– Сукин ты сын, демон мертвых призвал! Опомнись, дурак- это Апокалипсис, демона надо убить! Ты не приедешь- я сам заколю, так и быть!
– Стойте! Не надо! Я попытаюсь вырваться!
– У Богатовых! Живо!
Накинул джинсовую куртку и стремглав выбежал во двор, быстро откинул задвижку на воротах и не дожидаясь пока те сами откроются прыгнул за руль семерки. Со второй попытки завелась. На высоких оборотах выехал со двора, вытолкнув наружу ворота, и осветил фарами дальнего света толпу мертвых боевиков. Те принялись что-то злобно кричать и махать культями. Набрал скорости и направил машину прямо на толпу. Приготовился к удару об капот, но поравнявшись с мертвецами проехал фантом как облако - бородатые остались позади как бестелесные духи, ужасающая дымка. Слышались гневные вопли.