Записки опера Особого отдела.
Шрифт:
— А что случилось? — спросил Чернов.
— Все расскажу в машине, нас вызывают в следственный отдел Управления КГБ СССР по Мурманской области.
— Ого! — произнес Чернов, но Можайский в этот момент уже положил трубку.
Через пятнадцать минут офицеры уже ехали в Мурманск, в Управление КГБ.
— Так что же все-таки случилось? — вновь поинтересовался Игорь.
— Вчера наши коллеги задержали Омельченко в Мурманске при попытке передачи кодовой таблицы для шифровальной машины помощнику военного атташе ФРГ Клаусу Груббе. Они сопровождали визит военного атташе в Мурманск. Ночью за гостиницей у них состоялся контакт. Слава Богу,
Игорь удовлетворенно улыбнулся, но воздержался от комментариев.
Приехав в Управление КГБ, они сразу направились в следственный отдел. Там их встретил старший следователь подполковник Кукушкин Василий Игнатьевич. Он был среднего роста, худощав, редкие волосы аккуратно зачесаны назад. На вид ему было около сорока лет.
Офицеры поздоровались и сразу же прошли в кабинет к следователю.
— Мне нужно будет изучить материалы проверки для того, чтобы знать, в каком направлении вести допрос. Тем более что ваш проверяемый активно сотрудничает со следствием. Должен вам доложить, интереснейший тип. Пока я его допрашивал, он мне рассказал очень много интересного. Оказывается, что немцы вышли на него сразу после окончания военного училища. У него оказались родственники в Германии по материнской линии, о которых ранее никто не знал, в том числе и он. Так вот, через них на него и вышли, когда он был в отпуске в Энгельсе. Там у него жила бабушка. Именно находясь у нее, он познакомился со своим дядей, гражданином ФРГ, приехавшим навестить сестру. В дальнейшем прямых контактов с новоявленным родственником он не поддерживал, но периодически кто-то к нему приезжал с подарками от дяди. Сначала это были шмотки, потом бытовая техника, а затем и деньги. Деньги Омельченко взял под расписку, вот тут его на крючок и посадили. С тех пор его этой распиской и шантажировали. Во всяком случае так он рассказывает. Далее во время службы в Кронштадте, регулярно выезжая в командировки в Ленинград, он контактировал с агентом-связником и сообщал ему о планируемых учениях, поступлении новой техники на флот и многое другом. Затем ему поставили задачу купить дом в Горьковской области в районе станции дальнего обнаружения ПВО и дали деньги на его покупку. Часть из них он прокутил, причем с шумом, за что и был снят с должности, а на остальные купил себе автомобиль уже по новому месту службы. Дом он все же приобрел в указанном районе, но годом позже и совершенно бесплатно, так как село оказалось почти заброшенным, и там половина домов были свободными. После перевода на Север он уже реже контактировал с немцами. В основном связь осуществлялась с ним по радио, а от него — письмами на подставной адрес. Однако, как он уверяет, после прибытия в Заполярье не выполнил ни одного их задания и денег от них не получал. Кодовую таблицу похитил случайно, потому что кодировщик был пьян, а ему в руки попали ключи от шифровальной комнаты. Таким образом он захотел напомнить о себе и в очередной раз дополнительно заработать денег. Ну, вот и все, а дальше будем его допрашивать, может быть, еще что-то узнаем. Обязательно проверим домик в селе, не исключено, что там установили шпионскую аппаратуру контроля за режимами работы станции ПВО. Будем надеяться, что наши коллеги из Горьковского Управления нас не подведут и что-нибудь интересное там найдут.
ГЛАВА 9
Назад Можайский и Чернов возвращались в состоянии эйфории. Дело, которое продвигалось с такими потугами, наконец успешно завершилось.
— А что по этому поводу сказал Иващенко? — поинтересовался у Можайского Чернов.
— А он ничего еще не знает, — весело ответил подполковник. — Когда позвонили в отдел, он уехал в Особый отдел флота, но я там его не нашел. Так что он еще не в курсе, что его ждет.
— Тогда для него это будет сюрприз.
— Возможно, но я не думаю, что очень приятный. Конечно, с одной стороны, он выдаст этот результат наверх как свое достижение, а вот перед тобой вряд ли извинится. Иван Петрович не любит проигрывать.
— Да мне его извинения даром не нужны, мне важно осознавать, что все это время я был на верном пути.
Почти одновременно автомобиль Можайского и служебная "Волга" полковника Иващенко подъехали к зданию Особого отдела.
— Вы откуда? — спросил полковник, выходя из автомобиля.
— Выезжали в следотдел областного Управления КГБ. Наши коллеги задержали капитана 3-го ранга Омельченко во время контакта с помощником военного атташе ФРГ — победно доложил Можайский.
Иващенко строго посмотрел на Чернова, потом перевел взгляд на начальника отделения и спросил:
— Почему я, начальник отдела, узнаю об этом последним?
— Вы были в Особом отделе флота, а в Управлении срочно потребовали нашего присутствия, — дипломатично ответил Можайский.
— Зайдите ко мне оба, — строго приказал полковник.
После того как начальник отделения закончил доклад, Иващенко в течение минуты сидел молча, перебирая пальцами авторучку. Затем взял трубку телефона засекреченной связи и доложил:
— Товарищ контр-адмирал, докладываю, что в результате проведенных совместно с Управлением КГБ СССР по Мурманской области комплекса оперативно-технических мероприятий нами задержан офицер ВВС Северного флота капитан 3-го ранга Омельченко Вячеслав Михайлович в момент передачи представителю иностранного государства документов, представляющих государственную тайну.
Далее он подробно рассказывал об основаниях проверки и принятых мерах, не упустив возможности отметить свой личный вклад в успешном завершении этого дела. Затем он долго слушал речь начальника Особого отдела флота контр-адмирала Фомина, периодически вставляя уставные: "Есть", "Так точно". В завершении телефонного разговора он браво ответил вышестоящему начальнику: "Служу Советскому Союзу!", видимо, за объявленную благодарность. Положив трубку на рычаг, он удовлетворенно посмотрел на присутствующих в кабинете и сказал, обращаясь к Чернову:
— Что сидишь? Бегом готовь аналитическую справку на руководство Особого отдела флота по результатам проверки за моей подписью. — а затем, посмотрев на Можайского, обратился к нему: — А почему я не видел представление на присвоение воинского звания "майор" этому капитану? Вы что, не знаете, что за месяц до истечения срока она должно попасть в кадровый аппарат?
Можайский не стал напоминать ему о вчерашнем указании и лаконично ответил:
— Сейчас занесу, оно у меня в сейфе.
Он встал с места и направился в свой кабинет.
— Постойте, — окликнул его Иващенко, — можете поощрить Чернова своей властью, но вносить его фамилию в резерв выдвижения пока рано.
— Есть, — ответил Можайский и, едва скрывая улыбку, вышел из кабинета.