Записки пресс-атташе.
Шрифт:
Вновь оживает главный и начинает давать последние наставления, повторяясь, призывая защитников к бдительности и говоря другие банальные вещи. Впрочем, круг слушателей теперь ограничен до предела -только игроки стартового состава и минимум технического персонала.
Наконец, все рассаживаются по своим местам в ожидании заключительного, совершенно необходимого, как я вскоре усвоил, обряда. Доктор или администратор - в зависимости от результата в прошлом туре - вручают капитану нарукавную повязку, плотно затворяются все двери, в том числе в душевые и туалеты, у входной двери выставляется отдельный охранник, а еще лучше, если она закрывается
В отличие от многих других, о происхождении этой футбольной традиции догадаться несложно, так как она очень похожа на обычай присесть перед дальней дорожкой. Одни в эти секунды молят Бога, чтобы Тот уберег их в предстоящем поединке от травм; другие медитируют на тему желанной победы; третьи просто тупо смотрят в пол, ожидая команды капитана: "Ну, все! Пошли, с Богом!"
Любопытно, что такого рода ритуалы существуют и в зарубежных командах. Не везде, правда, все сводится к "минуте молчания". В Бразилии, например, скорее всего из-за южного темперамента принято в аналогичной ситуации громко и дружно проорать какое-нибудь напутствие или древний клич индейцев. Говорят, что это в хорошем смысле слова возбуждает игроков.
Собственно, в тишине команде посидеть удается редко, потому что именно в это время диктор, как правило, представляет составы встречающихся клубов. Но это только придает пафоса необычной церемонии.
Довольно часто ритуал прерывает звонок или свисток судьи, призывающего соперников к выходу на поле. Такое совпадение вообще-то не является добрым знаком, но и прямого намека на неудачный исход встречи тоже не несет. Теперь все мысли уже о ристалище, осталось только понюхать нашатыря у доктора и - в бой!
Кстати, последняя процедура -дело исключительно добровольное, но футболисты достаточно быстро приобретают этот нюхательный рефлекс. Даже мои бразильцы не стали исключением.
Под другим углом зрения
А дальше была - игра. Большая игра. Которую я впервые в прямом и переносном смысле увидел под другим углом зрения.
Почти сразу стало ясно, что смотреть футбол с трибуны намного удобнее и интереснее, чем со скамейки запасных. Хотя бы потому, что с высоты, скажем, 10-го или 15-го ряда лучше видна общая картина игры, не говоря уже о ее нюансах. На память сразу пришел пример мэтра отечественного футбола Константина Ивановича Бескова - кстати, тестя нашего тогдашнего второго тренера Владимира Федотова -, который без сожаления менял свой пост у кромки поля на удобное место среди болельщиков.
К тому же наблюдение за игрой с трибуны, на мой взгляд, имеет и другие преимущества. Одним из них я до сих пор считаю коллективную болельщицкую сопричастность с происходящим на поле. Особенно если где-то поблизости от тебя окажется какой-нибудь шутник или балагур, который время от времени будет отпускать такие перлы, что весь сектор будет давиться от смеха.
Вот, например, подслушанный этой осенью диалог двух болельщиков-шутников, судя по всему, цеэсковских:
– Ну, что: попробовал "Спартак-колу"?
–Ага.
– Ну, и как?
– Ничего, только мясом отдает…
Несомненно, есть что-то манящее и в фанатском братстве. Разумеется, речь не об экстремистских проявлениях и не о сомнительном геройстве, когда десятки подвыпивших подростков начинают раздеваться по пояс в лютый холод, якобы выражая свою особую симпатию к любимой команде. Но кого могут оставить равнодушным сцены, когда целые сектора трибун окрашиваются в красно-синие, красно-белые или другие цвета и со всех сторон, словно раскат июньского грома, слышится многоголосый хор торсиды?
Впрочем, одно дело, когда футбол -это "боление", сопережевание, выплеск эмоций, и совсем другое, когда это работа. Для тех, кто выходит на зеленый прямоугольник под яркий свет прожекторов и пристальные взгляды тысяч людей, и тех, кто садится на тренерскую скамейку, футбол - это прежде всего профессия. Может быть, поэтому они сосредоточены от первой до последней минуты матча, ничего не видя и не слыша вокруг?
Тренерская скамейка -нерв команды
Место на скамейке мне нашли сразу, причем одно из самых привилегированных -недалеко от главного. Объяснялось все очень просто: во время игры Тарханов должен был давать ценные указания футболистам, а мне, как можно скорее, предстояло доносить их до бразильцев. Как это выходило на самом деле, я уже писал, а сейчас хотел бы остановиться на своих наблюдениях за работой штаба. Не только армейской команды, но и других.
Во время матча тренерская скамейка - сгусток нервной энергии всей команды. В зависимости от темперамента поведение главного может быть разным: он может ежеминутно выбегать к кромке поля, отчаянно жестикулируя и что-то крича подопечным, а чаще судье, качаться, как маятник, или даже внешне невозмутимо сидеть на своем месте, но, ручаюсь, за редким исключением в душе у него неспокойно. Только крупный счет или сверхуверенная игра, что нечасто бывает с самим "Спартаком", могут позволить тренерам наблюдать за ходом матча без волнения. Отсюда все их нервные срывы, инфаркты и прочие болячки.
Кто-то, чтобы успокоиться, предпочитает несколько раз во время игры перекурить. У нас на "банке" в ЦСКА таких было всего двое - помощник Тарханова Владислав Осадчий и массажист Василич, которых остальные чаще всего гнали в сторону или позволяли затянуться только тогда, когда исход встречи был решен в нашу пользу.
И тем не менее главным откровением для меня на скамейке в первые недели стало довольно частое употребление грязной, бранной речи моими соседями. Я сам не эстет и знаю цену точно и уместно сказанному матерному слову, но тогда, помнится, был слегка шокирован. Самое поразительное, что нецензурщина время от времени лилась из уст людей, которые в обычной, "цивильной" жизни вполне могли без нее обходиться.
Потом, много месяцев спустя, уже работая под началом Валентина Иванова и Вячеслава Жендарева, я понял, что при Тарханове в этом плане были еще цветочки, потому что при новом-старом торпедовском руководстве на скамейке начали материться буквально все. Вот уж воистину, каков поп, таков и приход.
Вполне возможно, что матерщина - одна из издержек профессий, связанных с футболом. Мне в не меньшей степени приходилось сталкиваться с этим явлением и в армии, хотя службу я проходил в основном среди офицерского состава. И все-таки по сей день больше уважаю культурных людей, которые, безусловно, встречаются и среди тренеров, и спортивных врачей, и представителей других специальностей. Тем более что материал для работы у них самый чувствительный и восприимчивый - молодежь.