Записки PRофессионала
Шрифт:
А вот как трактовал события участник «Эльбрусиады примирения», ветеран дивизии «Эдельвейс», бывший офицер 1-го горного дивизиона Георг Швильм.
Успешные операции Красной Армии под Сталинградом в ноябре-декабре 1942 года вынудили немецкие части отступать. А нам ничего не оставалось, как догонять их, дабы не оказаться отрезанными. Первого января 43-го, в соответствии с приказом, мы начали отход из Приэльбрусья. Разумеется, если бы обстановка на основном фронте благоприятствовала германской армии, мы бы остались на месте. Запасов хватало на всю зиму,
Вслед за рассказом Швильма я слушал рассказ Алексея Немчинова, бывшего инструктора альпинизма 903-го полка, о том, как снимали с вершин фашистские флаги.
Шли в валенках, прикручивали к ним кошки. Ледоруб у кого был, у кого – нет. На Восточную вершину пошли 17 февраля в 12 ночи, а забрались около 12 дня, потому что очень ослабли – кончилось продовольствие. На Приюте, откуда начиналось восхождение, оставалась, правда, картошка, которую немцы полили керосином, мы отмачивали ее и ели. А еще обнаружили взорванные консервы, они тоже сгодились. Накануне, 10 февраля, был мой день рождения, по такому случаю сумели убить двух галок…
Зачем я вспоминаю мемуарные рассказы ветеранов давно прошедшей войны? Затем, что почти ставшие достоянием прошлого в 90-х альплагеря сейчас понемножку возрождаются, но даже уровня 1940 года не достигли (равно как и альпинистская подготовка в целом). Затем, что есть альпинизм громких российских рекордов, но нет альпинизма как серьезного элемента общевойсковой подготовки. Затем, что есть у нас интересы и на Кавказе, и в Средней Азии, где 5 человек на значимом перевале могут отражать атаки роты и батальона. Отсюда мемуары – и не мемуары вовсе, а самый настоящий PR. Вполне патриотичный притом.
А в 92-м все кончилось хорошо. Руководство Кабардино-Балкарии вызвало инициаторов «Эльбрусиады» в Нальчик и… запретило восхождение. А чтобы чего не вышло, послало к нам отряд милиции специального назначения. Спецназовцы поднялись по канатной дороге до высоты 3500 м и остановили кресельную дорогу, по которой можно было подняться еще на 300 м. Но одеты они были (история повторяется!) в легкую летнюю форму, и когда стало холодно, спустились вниз. А мы – пешком, с минимумом продовольствия – на Приют Одиннадцати, а оттуда, ночью, на восхождение.
Из 47 пришедших на Приют немцев Эльбрус покорили 35. Невероятно, но среди них был 78-летний Альфред Альтман, воевавший в составе «Эдельвейса» на Кавказе. И 65-летний Мишель Швейднер, получивший прозвище «гном-весельчак» за маленький рост и жизнерадостность. Юнцом он, покрываясь от ужаса холодным потом, жег американские танки во Франции, потом сидел в тюрьме. В 92-м Мишель – архитектор и заядлый альпинист. Пробовали еще несколько ветеранов, но сил не хватило.
Что касается наших участников войны, то претендовал и зашел (в кислородной маске) лишь один – известный фотожурналист и мастер спорта по альпинизму 65-летний Евгений Гиппенрейтер. Однако следующие поколения не подвели и забрались на вершину – среди них и Владимир Кавуненко, и автор этих строк.
Через пару дней мы праздновали победу на берегу Баксана. Горел костер, дымились шашлыки, чокались со звоном бутылки мюнхенского пива и русской водки, пели песни Олег Митяев и Костя Тарасов.
Мне не забыть той долины,Холмик из серых камней…И ледоруб в серединуВоткнут руками друзей.Ветер тихонько колышет,Гнет барбарисовый куст…Парень уснул и не слышитПесен сердечную грусть…По «Эльбрусиаде» я сам написал и напечатал в московских и центральных газетах материалов двадцать.
Сколько всего уже вместил в себя 92-й! А на дворе всего-то сентябрь. А я дежурю выпускающим редактором «Вечернего клуба» и сижу в типографии «Московская правда» на улице 1905 года.
Входит Алексей Ситников, хорошо известный в PR-сообществе человек, много лет руководивший компанией «Имидж-контакт». Мы слышали друг о друге, даже учились в одной аспирантуре в Академии общественных наук, но ранее никогда не встречались. И наконец по телефону договорились о встрече – у Алексея было ко мне какое-то предложение.
Леша человек очень интересный – увлекающийся, увлекающий и способный даже рядовое событие представить в жанре интригующей сказки. Сказкой казалось и то, о чем он рассказывал в том сентябре. Что, мол, в Москве будет какой-то «Сити». Что на Красной Пресне вырастет новый город небоскребов, который увенчает 100-этажная башня. И новое метро. И монорельсовая дорога в аэропорт Шереметьево.
Но в 92-м, если кто помнит, все не строилось, а разрушалось. Люди торговали кто чем может и тем зарабатывали себе на жизнь. Отсюда у меня возникло не то чтобы недоверие, а полная уверенность в том, что речь идет об очередной «панаме».
Но я не стал обижать Алексея и только спросил:
– Все это здорово, но я-то тут при чем?
– А при том, что я иду в «Сити» советником президента, а тебе предлагаю место руководителя пресс-службы.
После того, как была названа зарплата, раз в пять превышающая ту, что я получал в «ВК», я ощутил реальность происходящего.
«Если звезды зажигают, значит это кому-то нужно», – писал когда-то Владимир Маяковский. Если вкладывают деньги – тоже.
– А вообще-то мы пиаром будем заниматься, – продолжал Алексей.
– Чем-чем?
– Да вот этим. – И Ситников протянул мне оранжевую книжечку англичанина Сэма Блэка с заголовком «Что такое паблик рилейшнз».
Именно так и именно тогда вошел в мою жизнь этот термин, хотя технологиями, его составлявшими, я занимался с середины 70-х годов.
С главным редактором «ВК» Валерием Евсеевым мы поговорили по-хорошему. Именно поговорили, но никак не расстались, поскольку я продолжал писать для «ВК» до конца ее дней. Но уже через неделю перешел в «Сити» – акционерное общество, только что созданное для реализации столь грандиозного проекта, что в его реальность полностью не верил тогда, вероятно, никто.