Записки психиатра (сборник)
Шрифт:
Белая горячка посещала его раз пять или шесть, но потом заявила, что она женщина гордая, свободная, а визиты к Васе становятся подозрительно регулярными и скоро начнут смахивать на семейную жизнь, с постирушками и колотушками, что категорически претит ее натуре. И ушла. Вася было обрадовался: все, никаких рогатеньких и зелененьких, никаких пожаров, цунами и стрельб в отдельно взятой квартире, уж теперь-то он оторвется!
Отрывался долго, проявляя недюжинную смекалку в добывании средств на калдыр-вояж по местным аптекам и чудеса выносливости печени, которая стойко утилизировала упорно
Вначале Вася принял их за свои мысли, озвученные слишком ярко, и попытался напрячь пару извилин, чтобы это безобразие прекратить.
– Я те напрягу, гигант, блин, мысли! Напряжометр крякнет! – тут же пригрозил один из них, которого Вася окрестил Злюкой.
– Нет-нет, Вася, напрягай, дорогой, никак нельзя мозгу без напряжения, он от этого мягчеет! – возразил второй, Добряк.
«Етиловый спирт, вот же ж я попал…» – подумал Вася.
– Пьянь подзаборная обыкновенная, – резюмировал Злюка. – Работы нет, жены нет и, судя по отсутствию утренних поползновений воспрять хоть чем-то, – не предвидится. Вася, ты жалкая, никчемная личность! Догадайся, откуда цитата.
– «Золотой теленок»? – робко предположил Вася.
– Ай молодец, ай красава! – возликовал Добряк. – Надо бы по этому поводу грамм по семьдесят пять…
«А это мысль…» – начал было Вася.
– Суицидальная по своей сути! – отрезал Злюка. – Хватит дразнить труповозку, они и так уже твой адресок на лобовом стекле держат, все не дождутся случая!
«Да ну!» – усомнился Вася.
– Ну да! – уверенно подтвердил Злюка. – Ты просто уже забыл, потому как от мозгов остались одни вдавления на черепе.
– Да ладно, не слушай его, Вася! Ты просто не злопамятный, вот и не помнишь плохого, правда?
– Да-да, и про диплом инженера тоже! А ведь учился! Учился? А теорему Коши помнишь? Можешь не доказывать, хотя бы черкни!
«Не-е, я только это помню… Архимеда… про тело, впернутое в воду, во!» – обрадовался Вася.
– Вася, я твой навеки! – возликовал Добряк. – За это надо выпить!
– Вася, не сметь!
– Вася, кого ты слушаешь – это мизантропическое чмо или всего такого филантропического меня?
– Вася, фу!
– Вася, он тебя за человека не считает!
– Вы оба, ша!
– Вася, он нас не уважает!
Вася сдался через месяц. Он пришел на прием нетвердой походкой, но в чистой рубашке и больших солнцезащитных очках – из тех, что так любят надевать за рулем юные барышни, – по одному о… э-э-э… одной линзе на каждое полушарие, – и попросил о помощи. Правда, просьба пациента звучала несколько необычно.
– Доктор, только все голоса убирать не надо, пожалуйста!
– Оставить Добряка, я правильно понял?
– Нет, Злюку.
– ???
– ЕСЛИ ОН УЙДЕТ, Я СОПЬЮСЬ!!!
Логика, коей руководствуются некоторые родственники моих пациентов (именно родственники, был бы пациент – так и ничего удивительного), просто сбивает с толку. Прийти в пятницу, за пять минут до конца приема, и потребовать быстренько оформить дочери инвалидность, «а то что-то ей стало тяжело работать, а в понедельник выходить из отпуска» – это как? Самолет она тоже прямо на взлетной полосе тормозит?
Мастер по нейронным цепям
Порой замечаешь, что отношение некоторых людей к своему организму и его состоянию таково, будто речь идет о бытовой технике. Или одежде. Что-то забарахлило? Не беда, починим! Расползается по швам? Не вопрос – отдадим в ателье, там все пристрочат, как было. Перелом? Срастется – крепче будет! И только медики, знающие, что restitutio ad integrum [70] бывает ох, как нечасто, хватаются за голову.
Приходил как-то к жене на прием один пациент. Изначально по совершенно нейтральному поводу: он недавно перенес инсульт, оформлял себе инвалидность у невропатолога, и ему, среди прочих, нужна была консультация психиатра – все ли в порядке. Ну, кто ж знал, что оно так выйдет! На вопросы он отвечал довольно бойко, нарушений памяти и интеллекта доктор не нашла и больше из сочувствия, чем для дела спросила – идут ли на поправку дела с парализованной после инсульта правой стороной тела.
70
Полное восстановление (лат.).
– Конечно, доктор, все идет на поправку. Нога уже стала намного лучше работать.
– Вот и отлично.
– Конечно, отлично. Я ее починил.
– Э-э-э… это как?
– Вынул микросхему, заменил на рабочую и починил.
– Откуда вынули?
– Из колена. Нога в колене не сгибалась, вот и пришлось микросхему поменять. Негодная оказалась микросхема, перегорела. Поменял – нога потихоньку начала работать.
– А откуда в вашей ноге микросхема?
На доктора посмотрели с легкой укоризной и сочувствием – мол, приплыли, всех к умным направляют на консультацию, а мне дебильненькая попалась, село неасфальтированное…
– Как откуда? У всех людей микросхемы есть, а я чем хуже?
– У всех? Поголовно?
– Ну да! Вас чему в институте учат? Все люди состоят из микросхем и электрических цепей. Закоротило где-то, вот как у меня, – заболел. Только вот у меня крупная поломка случилась: в голове замкнуло, от этого я несколько месяцев в себя прийти не мог, еле языком ворочал, а соображал еще хуже, чем ходил, да еще несколько схем погорело. Я думал – просто контакты отошли, но нет, все серьезнее, придется еще в правом локте менять.
– А как вы узнаете, какая микросхема или цепь неисправна?
– Обижаете, доктор! Я из шестидесяти лет почти сорок проработал электриком. У меня на это чутье. Эх, мало я их спиртом чистил, все равно накрылись! Вот еще с потенцией надо проблему решить.
– Это каким образом?
– Да конденсаторы явно подсели вместе с аккумуляторами, плюс, опять же, микросхему надо вынуть, поглядеть повнимательнее. Не должна, конечно, гикнуться, но кто же даст гарантию? Нет, надо все достать и протестировать.