Записки следователя
Шрифт:
Первое издание папиной книги «Записки следователя» (в печатном формате) вышло в 2007 году. Так сложилось, что весь небольшой тираж был подарен родным, близким и знакомым. На протяжении длительного времени мне постоянно хотелось переиздать книгу большим тиражом, чтобы с жизнью неординарного человека смог познакомиться больший круг читателей. Обстоятельства складывались так, что переиздание произведения откладывалось по различным причинам. И наконец-то сложились все условия, что бы книга была переиздана.
На первом этапе книга будет издана в электронном формате. Если читателям она понравится, возможно, выйдет и печатная версия.
Второе издание дополнено одним материалом – «От родных и близких».
Раздел содержит краткие
Так как наибольшим писательским опытом обладаю я, то мне и придется открыть этот раздел, нарушая очередность (я самый младший из детей). Как только я приступил к созданию раздела, то сразу понял, что «двумя словами» здесь не обойтись. Так много всего хотелось вспомнить и рассказать о папе, что, по всей видимости, для полного изложения понадобилась бы еще одна книга. А потому свой писательский пыл я несколько умерю и здесь приведу лишь некоторые свои воспоминания.
Папа ушел из жизни в ночь на 15 июля 2015 года. Ему шел 81-й год.
Ушел тихо и спокойно. Во сне. По всей видимости, это было до полуночи, так как телевизор оставался включенным. Еще вечером он немного занимался в огороде, при том что за пару дней до этого он себя почувствовал неважно. Это выражалось в том, что он не пошел вечером плавать. Как правило, он каждый день старался плавать не менее 15 минут. На вопрос: «Папа, как ты себя чувствуешь?» ответ был один: «Более-менее нормально». Ушел из жизни именно так, как я всем и говорил. А говорил я следующее. «Папа, зная, что завтра умрет, никому об этом даже не скажет. Причина одна: не доставлять родным и близким беспокойства». Его одна из жизненных позиций заключалась в том, чтобы никому не доставлять хлопот и забот, связанных со своей персоной. По всей видимости, эта часть характера мне передалась по наследству.
То, что он знал дату (ориентировочно) ухода из жизни, это факт. В последнее время мы с ним рассуждали на эту тему. Самое главное – смерть его не пугала. Он был к ней полностью готов. Включая и завершение всех земных дел. Кроме этого, его переполняла радость от того, что Крым вернулся в состав России. Он мне часто напоминал, как я ему обещал, что он не уйдет из жизни, пока Крым не будет российским. Всё у меня допытывался, откуда я это знаю. Но он, естественно, всё понимал и без моих слов. Он часто мне говорил и даже предупреждал, что так сложилось, что я ни в коем случае не должен ни на кого обижаться по большому счету и всегда всем всё прощать. Когда я был гораздо моложе (естественным образом, не знаком был с Божественным откровением), то не всегда принимал такую его позицию. И на мой вопрос, с какой стати, если человек сделал подлость, его нужно прощать. Согласен, что не нужно отвечать. Но простить это – ты уж, папа, извини. Но он настаивал в категоричной форме. Говорил: «Ты скоро сам это поймешь». В дальнейшем я начал понимать, когда вышла его книга. Но это отдельная история.
Как-то раз, когда мы с ним гуляли (последние несколько лет я старался больше времени проводить с родителями и прилетал в Крым как минимум пять раз в год), он меня спрашивает: «Вот ты знаешь, куда уходят чувства (К тому времени у меня вышла книга с таким названием), а скажи, куда уходит жизненная энергия (сила)»? Мой ответ был прост. «Папа, просто время пришло». С таким ответом он полностью согласился.
Одно из моих предположений, и, по всей видимости, утверждений, основанное на значительной выборке, заключается в том, что по тому, как умирает человек, можно судить о его жизни. Естественно, речь идет о жизни в мирное время.
Как он ее прожил. Уход из жизни заключается не только в конкретных обстоятельствах смерти (они тоже являются показательными), но и в общем ощущении прожитой жизни, с рассуждениями и подведением итогов. Мне бы не хотелось наводить грусть в размышлениях по данному вопросу (могут читать люди, которые, подводя итог своей земной жизни, будут, мягко сказать,
Очень показательно, как по Божьему промыслу разрешились некоторые важные земные дела, не решив которые перед смертью, он сильно переживал, что может не успеть.
Одним из его любимых занятий всей его жизни были пчелы. На моей памяти он ими занимался вечно. Когда мы жили в пгт Черноморское Крымской области (до переезда в Симферополь), у нас в маленьком дворе стоял улей, и, насколько я помню, у него было еще несколько ульев, которые перемещались его друзьями летом по Крыму. Папа периодически нас, детей, брал на пасеку. Даже когда мы переехали в Симферополь, один или два улья были поставлены на балконе девятиэтажного дома. На мой вопрос (в одиннадцать лет) к папе, что они могут ведь жалить соседей, когда они будут выходить на балкон подышать свежим воздухом, и это им будет не очень удобно – ответ был один: «Наши пчелы добрых людей не кусают. И если их не обижать, то и не совсем добрых людей они трогать не будут». И самое забавное, за несколько лет проживания в городе никто не пожаловался относительно того, что как можно держать пчел на балконе. Так как все соседи знали, где работает папа, возможно, по этой причине данный вопрос не поднимался. Но самое интересно заключалось в том, что у нас на балконе стояло кресло, и я иногда мог там сидеть и читать книги. Ни разу меня не укусила пчела. Естественным образом, если были соседи на балконе, я интересовался, не обижают ли их пчелы.
Возвращаясь к последним дням жизни. Выйдя на пенсию, папа поступил работать в колхоз, который имел, кроме всякой всячины, в том числе и пасеку (много ульев с пчелами). Папе разрешили иметь до двенадцати ульев своих личных. И когда наступала весна, то он вместе с колхозными пчелами выезжал в крымские степи. Приблизительно странствие по крымским степям (часто менялось место, исходя из того, что и где начинает цвести), продолжалось до начала октября. В конечном итоге все колхозы прекратили свое существование, и папа совместно с такими же энтузиастами, как он, и уже только со своими пчелами продолжали эти странствия. Необходимо сказать, что это довольно сложное мероприятие. В Крыму, в степных районах летом довольно жарко (до сорока пяти градусов), живут в металлических домиках (естественно, без кондиционеров и электричества), весь день работают и т. д.
В итоге к концу жизни всё это стало достаточно тяжело делать (в том числе и чисто физически (открывать и закрывать ульи)), и последние несколько лет он уже ездил из-за того, что это была необходимость именно для пчел. Естественно, все родные говорили, что нужно решать данный вопрос и т. д. В конечном итоге так сложилось, что за пару месяцев до смерти удалось всех пчел пристроить в женский монастырь. Весьма символично. Но довольно необычный случай произошло уже после папиного ухода из жизни, когда мы с сестрой Натальей были в этом монастыре. Мы шли по лесной дорожке, как вдруг одна из пчел села на мизинец правой руки сестры. И пока мы шли, пчела спокойно сидела. По всей видимости, она понимала, в какую сторону мы идем, и решила сэкономить силы и скоротать путь, перемещаясь в пространстве на руке человека.
Очевидно, папа понимал, что смерть достаточно близка, и когда вопрос с пчелами был решен, он был рад.
Заканчивая рассказ об обстоятельствах его ухода из жизни, нужно отметить, что папа девяти дней не дожил до своей золотой свадьбы, которая выпадала на день рождения жены (моей мамы). Но это жизнь.
В данном разделе мне бы хотелось вспомнить один детский эпизод из его жизни. Что бы рассказать все интересные и необычные моменты его жизни, не хватит целой книги, поэтому отмечу только этот.