Записки сумасшедшего анимешника, который переехал в Японию, стал мастером боевых искусств и решил превратить реальную жизнь в аниме

— А ты у нас будешь Морти[1]…

— Не хочу!

Пасмурный осенний день.

Игровая площадка детского садика.

Мир предстаёт перед нами в расплывчатой белой рамочке, с помощью которой в кино и сериалах, в основном дешёвых, показывают, что действие происходит в прошлом.

Несколько детей стоят между качелями и бледно-жёлтой стеной, на которой, за кустами, сидит большой паук, и спорят:

— Я буду Йо[2]! — говорит высокий, немного полный мальчик и сводит на груди свои большие руки.

Он совсем не похож на Йо.

— А я — Тао[3], — поддакивает ему другой мальчишка,

широколобый, зубастый, в очках — немного похожий на Тао. — А ты у нас будешь Морти…

— Не хочу! — восклицает последний мальчик. Тощий, в шортиках и белой майке, с большими растопыренными ушами.

На его светлом личике и в ясных, как драгоценные камушки, глазах, читается обида.

— Не хочу быть Морти… — сетует мальчик.

— Морти! Морти! — смеются другие дети. — Морти!

— Такой же мелкий! Ха-ха!

— И уши такие же!

— Неправда! — повторяет ребёнок обиженным голосом. Но дети нашли больное место. Они дразнят его: — Морти! Морти!.. — И убегают. Он бежит за ними, троицу зовёт воспитательница, картинка распадается…

Следующий образ: обиженный мальчик, шмыгая носом, сидит один на качелях. Затем поднимается, садится перед кустиками и разглядывает божью коровку. Осторожно поднимает её кончиком пальца, поворачивает руку, когда она огибает на своих маленьких ножках его ноготок, и ставит назад на зелёный листок…

В этой позе он — вылитый Морти.

…

…

[1] Персонаж манги Shaman King

[2] Персонаж сериала Shaman King (2001)

[3] Персонаж сериала Shaman King (2021)

Как себя помню, я всегда хотел быть главным героем.

Я ждал письмо из Хогвартса, причём намного дольше, чем полагается, до четырнадцати лет, и несколько раз даже сам посылал туда письма с требованием немедленно выслать мне ответное.

Несмотря на свою запредельную арахнофобия, из-за которой один вид членистоногих бросает меня в дрожь, я искал ядовитого паука, чтобы он меня укусил.

Я строго следовал техникам мастера Какаси и разбил несчётное количество древесных крон и собственных коленок, пытаясь взойти на дерево.

А сколько раз я пытался силой мысли запульнуть карандаш, ручку или кусочек ластика учительнице в затылок — нельзя и перечислить.

Впрочем, я забегаю вперёд. Сперва следует представиться, а уже потом рассказывать о моём драгоценном помешательстве. Меня зовут: E-34, Бастион, E-58, Вихрь, E-97, Тайфун… Было время, когда я хотел менять имя каждый день — страшная поспешность, но было это в том смутном возрасте, когда само понятие недели мне казалось чуждым, — и чтобы называли меня в честь гигантских роботов, которых толстячок Эгманн отправляет сражаться против синего ёжика в сериале «Соник Х».

Я помню, как попросил об этом свою мать. Мы тогда стояли у калитки детского садика. Мама, тогда ещё очень высокая — в детстве она казалась мне необыкновенно высокой женщиной, и только потом, когда я сам вымахал до метра девяноста, стала заурядной, — поморгала, поправила свои светлые волосы, мокрые на концах, несмотря на зонтик, который она держала над нашими головами, и сказала:

— Ну ладно.

Ей розовые губы озарились улыбкой.

Забыл я о своей просьбе уже назавтра, и вспомнил только много лет спустя, когда весь этот момент кристаллизовался и превратился в одно из тех первейших воспоминаний, которые формируют панораму нашего детства. Сейчас

я могу воспроизвести это мгновение в мельчайших деталях. Закрываю глаза и вижу ребёнка, который нацепил на шею сиденье от унитаза, и вся семья пытается придумать, как его освободить, пока он плачет на ступеньках деревенского домика… Так, подождите, не то воспоминание. Назад, назад — бешено тыкаю кнопку промотки на пульте своей памяти. Картинка меняется, теперь ребёнок ещё меньше и сидит в ванне, с ним — взрослая голая женщина. Хватаю пульт и швыряю в экран.

Бах!

…Кхм. Так… На чём мы остановились?..

…Следующий веток развития моего наваждения — я из тех безумцев, которые прекрасно отдают себе отчёт в своём безумие, но не борются с ним, а стараются уживаться — пришёлся на нежный возраст тринадцати, четырнадцати лет. Я мечтал, что с неба упадёт прекрасная принцесса, которая затянет меня в удивительную история; я был пристальным и постоянно смотрел по сторонам, опасаясь, как бы не упустить тот удивительный шанс, ту кроличью норку, в которой мне дожидается настоящая судьба.

Пробираясь зимним утром в школу и вдыхая морозный воздух, искрящийся в моём горле точно бенгальский огонёк, я был не столько там, на покрытой слякотью дорожке, которая разливалась светом окон первого этажа громоздившейся рядом хрущёвки, сколько в своей фантазии.

О чём я мечтал?

Что в полдень пойдёт ливень, и я, возвращаясь со школы домой, застану в гардеробе красивую девочку старше меня на пару лет, — уже тогда у меня сформировались… определённые вкусы в этом отношении, — с которой поделюсь своим зонтиком… Нет, которая прижмёт меня к стене, силой заберёт зонтик и потребует, чтобы я нёс её вещи — опять же: определённые вкусы.

А потом, шагая через лужи, она расскажет мне свою грустную историю, и я ей помогу, я спасу её, никто не будет знать о наших отношениях, у нас будет своё особенно место на вершине зелёного холмика под сенью дерева сакуры с видом на приморский городок…

Кхм. В общем, уже тогда я мечтал перебраться в Японию.

Через пару лет я понял, что найти столь прекрасную героиню в реальности довольно проблематично, и начал пытаться свести себя с ума. Я хотел воспитать себе тульпу — безуспешно. Моё безумие всегда было очень определённого толка. Я не был шизофреником, хотя и провалил тот знаменитый тест, когда нужно представить себе качели, которые делают полный оборот вокруг своей оси. Представили? А теперь пусть эти воображаемые качели сделают два оборота, три, четыре… Стоп. Остановились? Если, несмотря на вашу волю, качели совершили дополнительный оборот — поздравляю, жму руку: вы псих.

По крайней мере так было написано в тесте.

Я прошёл его, но, видимо, недостаточно хорошо, потому что моя тульпа так и осталась эфемерной куклой с широким разъёмом для души.

Выражаясь словами классика:

Yare yare daze…

Мир суров, стремителен и совсем несправедлив. Казалось бы, к шестнадцати годам — второй класс старшей школы по японской системе, возраст 90% всех героев аниме, — я должен был совсем разувериться в судьбе и стать своеобразным Кёном, только таким, который никогда не дождётся своей Харухи, но всё случилось совсем наоборот. Я не утратил веру: я стал методичным. Я принял важное решение: если судьба НЕ хочет идти мне навстречу — я сам сделаю первый шаг. Скользну руками по её нежной талии и заключу в свои объятия…