Записки темного мага
Шрифт:
– Я пришел вручить тебе билет на тот свет, Сирин э Риш, прими мой вызов, подписанный главным рыцарем нашего ордена!
– Плащ рыцаря развивался от порывов ветра, как и пепельные волосы Сирина, не связанные в хвост. Настроение у Рина скатилось ниже отметки ноль, удлинились когти и клыки, поалели глаза, и аура завыла и заклубилась темно-фиолетовым свечением. Решив немого отвлечь вампира, постаравшись остудить его пыл, спросила:
– Это тот самый рыцарь?
– Рин лишь хмуро кивнул, слез с коня и плавными как у кошки шагами, направился в сторону противника, встав напротив воина, смотря ему в глаза, ища ответы на свои вопросы, спросил, так, что его голос холодный и неприветливый не сулил оппоненту ничего хорошего, лишь неприятности:
– Что вам нужно, Винтар Смелый, неужели мы не разобрались в прошлую нашу встречу?
– Он держал себя в руках и старался не напасть на него первым, но это было проблематично, с таким-то соперником и его напором и отношением к самому вампиру.
– Нет, кровопийца, пока не воткну в твое сердце кол, не успокоюсь, - вытащив из сапога серебряный кол с резной и отполированной ручкой, приготовился нанести удар. Скорости у него не было, но сила, с которой он мчался на врага, поражала. Сколько же этому мужчине лет, что он может наравне сражаться с вампиром? Но на этот вопрос ответит только Рин, разумеется, после дуэли.
Битва захватывала и впечатляла. Я редко видела поединки рыцарей. Тени сражаются не так. Мы открыто не действуем, но и не нападаем со спины. Жертва нас видит, но сказать, кто это был, уже не может. Оружие теней обрывает даже нити жизни, с помощью которых некромант привязывает душу к мертвому телу.
Спустя минут десять старик в доспехах начал уставать, а вот вампир напротив, больше распалялся. Только долго это не продлилось. В спину Рина полетел стилет. Ему сейчас было не до этого, поэтому помощников «смелого» рыцаря пришлось взять на себя. Банда, нанятая рыцарем, сжала нас в кольцо. Пока те двое сражались, я отбивала атаки наемников. Светиться не хотелось, но, судя по всему, придется раскрыться и преобразиться в мантию теней.
– Рин, я разберусь с этими, только потом не ругайся, каким именно методом я это провернула, - обратилась я к уклоняющемуся от ударов Сирину, на что получила недовольный взгляд и резкий ответ.
– Как скажешь, милая, - и снова понесся в бой с мечами на перевес. Я же смотря краем глаза за его битвой, отметила, что он не хочет убивать рыцаря. И понятно почему. Как когда-то мне говорил сам вампир, что их осталось очень мало. Именно поэтому, он и сдерживается.
Но я не он, сдерживаться не в моих правилах. Мантия капитана теней легла на мои плечи. Темный бархат, с серебряной вышивкой украшал левую часть груди, герб теней не спутать ни с кем другим. Поэтому, как только бандиты завидели с кем, они дерутся, дали деру и только слышны были проклятия в адрес Винтара Смелого. Он стоял и смотрел, как матерые воины, пусть и опустившиеся на нижние ступени социума, убегают от девчонки вроде меня.
– Трусы, с простой девкой справиться не смогли, - полетели в сторону убегающих потоки оскорблений. На эти слова, я даже ухом не повела, лишь сменила привычный за время странствий образ ведуньи на настоящий эльфийский. Но увы и это не помогло ему понять всю серьезность ситуации в которой он оказался, - эльфийские уши не делают тебя всесильной, - но его беспечную тираду оборвал Рин, резко сказав:
– Приглядись внимательнее к гербу на ее мантии и поймешь, что ты ей в подметки не годишься, что же говорить о пособниках, у которых честный человек и не подумал бы просить помощи в дуэли, - постыдил рыцаря вампир, на что получил еще более жестокий и неприветливый взгляд.
– Никогда не нуждался в твоих подсказках, кровопийца, - и с новой силой кинулся на Рина.
Он, понимая, что делает, уходит от выпада старого рыцаря и вот уже стоя напротив него, вгоняет меч в сердце, смотря глаза в глаза, алые глаза полные боли и разочарования в серые полные ненависти и презрения. Тело, упавшее на землю с клинком Рина в сердце, мы решили сжечь, а меч Винтара Смелого отдать ордену, ведь он сражался за правое дело, пусть в душе и был расистом. Рин, завернул единственное напоминание о старом войне в уцелевший плащ рыцаря и с унынием, что орден потерял еще одного своего брата, взобрался в седло. Не проронив ни слова, мы ехали по тракту, а садящееся солнце указывало путь в орден «Серебряной звезды».
Добравшись до ордена, с рассветом, нас встретил пост охраны. Узнав Сирина один из стражей, шепотом просил подняться в кабинет главного брата ордена. Тихие улочки, но какие-то мрачные и неприветливые, ничем не отличались обустройством от других городом. Только из-за того, что проживающих людей здесь не много, и кажется, что улицы совсем пустые и безжизненные. В некоторых окнах не смотря на раннее время суток, уже горели огни, жизнь в ордене начиналась с рассветом. Сирин, показав, где можно остановиться и поесть, ушел в сторону главного корпуса, там, где сидело начальство. Слезая с коня, поймала на себе заинтересованный взгляд, обернувшись, встретилась с мальчишкой, лет пятнадцать от силы, он неотрывно смотрел в мою сторону до тех пор, пока не спохватилась его мать. Женщина в свободном платье, перевязанным шнурком на талии, полусапожках из шкуры животного и полушубком без рукавов, подбежала к ребенку и тихо сказала:
– Неприлично так настырно разглядывать тетю, она может обидеться, - но я, услышав это, поправила женщину и сказала:
– Можете не переживать, я не обижусь, - и тут спохватилась, уши спрятаны, а вот слух никуда не денешь. Тетка испугалась и потащила мальчугана за руку, подальше от меня. Я лишь обреченно вздохнула, расседлала недовольного Сумрака и наткнулась на стоявшего в дверях рыцаря. Метра два ростом, в латах, с мечом на перевес, словно спал с ним, плюнул на землю и, бормоча под нос, пошел прочь:
– Ходят тут всякие, землю пачкают, - и ушел, скрывшись за углом. На мое плечо легла тяжелая рука, и одобряющий, поддерживающий голос сказал:
– Не сердись на него. Он не ладит с э Ришем, разделяет позицию Винтара, поэтому досталось и тебе. Таких людей как он здесь мало, но есть, поэтому держись поближе к вампиру. Или ко мне, защищу, если что, - заигрывая, подбодрил меня рыцарь, но как только капюшон от порыва ветра и снега слетел с моей головы, выставляя острые уши напоказ, реабилитировался, - извини, не знал, - и тут же слинял. Я же накинув на голову капюшон, вошла в трактир. Не смотря на холод за дверью, в помещении было тепло, подсев к стойке, ждала трактирщика. Но никто не торопился подходить, на что я даже не удивилась. Рина не любят многие, поэтому и мне ждать дружелюбия не от кого. Просидев в ожидании минут пятнадцать, все-таки привлекла внимание хозяина и он, подойдя ко мне, спросил:
– Что заказывать будите?
– Пренебрежение и недружелюбие так и слышались в его голосе. Мне не привыкать, Рину, думаю, тоже, поэтому в таком же тоне и ответила:
– А что есть приличного в этой забегаловке?
– Знаю, что грубо, но другого не оставалось. Я ответила тем же, только присутствующим не понравился мой ответ, и мужики с лежащей на рукояти меча рукой, стали приближаться. Не долго думая, скидываю с головы капюшон, на мое действие у рыцарей и воинов только сильнее и увереннее стала хватка на мече. Готовясь к обороне, не заметила, как в трактир вошел еще один рыцарь, знакомый мне рыцарь. Алин, увидев, толпу около стойки, пролез в эпицентр и, увидев меня, обрадовался. Еще бы, сто лет не виделись, прямом смысле: