Записки
Шрифт:
К 14-му октября в районе Бериславля сконцентрировалась 1-ая конная армия Буденного, в составе 4-ой, 6-ой, 11-ой и 14-ой кавалерийских дивизий и отдельной кавалерийской бригады. (Таким образом, против Русской армии во второй половине октября 1920 года развернулись IV-ая, VI-ая и XIII-ая советские армии, I-ая и II-ая конные армии и повстанческие отряды, именовавшиеся повстанческой армией Махно; в составе армии южного фронта действовало не менее четырнадцати пехотных и двенадцати кавалерийских дивизий: 1-ая, 2-ая донская, 3-ья, 9-ая, 13-ая, 15-ая, 23-ья, 30-ая, 40-ая, 42-ая, 46-ая, 51-ая, 52-ая, латышские стрелковые дивизии, отдельные бригады и отряды и 2-ая, 4-ая, 5-ая кубанская, 6-ая, 7-ая, 9-ая, 11-ая, 16-ая, 21-ая кавалерийские дивизии, сводная кавалерийская дивизия Гофа и несколько отдельных кавалерийских бригад).
Общая численность красных войск на южном фронте должна была быть
Соотношение сил было не в пользу Русской армии не менее как в три, три с половиной раза.
План красного командования сводился к захвату в клещи на полях Северной Таврии живой силы Русской армии и к стремительному прорыву через перешейки в Крым. С этой целью по красному южному фронту была дана следующая директива: II-ая конная армия должна 13-го октября старого стиля форсировать течение Днепра в никопольском районе. Части VI-ой советской армии получили задачу расширить Каховский плацдарм и обеспечить за собой все нижнее течение Днепра от Ново-Воронцовки до устья. Одновременно IV-ая и XII-ая советская армия с севера и с востока должны были выдвинуться на линию Ногайск – Большой Токмак – Васильевна, для занятия более выгодного для маневра положения. После этих подготовительных операций IV-ая, VI-ая, XIII-ая, I-ая и II-ая конные армии должны были нанести решительный удар для разгрома Русской армии и прорыва в Крым.
Я своевременно учел планы красного командования и, стянув ударную группу генерала Кутепова в район Серагоз, предпринял операцию последовательных, по внутренним операционным линиям, ударов частями ударной группы по главным силам противника, наступающим из никопольского района и каховского плацдарма; на восточном участке нашего фронта предполагалась активная оборона.
Согласно директивы красного командования, противник 13-го октября переправился в никопольском районе частями II-ой конной армии, с временно приданными ей пехотными дивизиями. В дальнейшем II-ой конной армии Миронова была поставлена задача стремительно ударить на юг в направлении станции Сальково. IV-ая армия из района Орехов – Александровск двинулась всей массой пехоты в направлении Васильевка – Тимашевка для нанесения удара главным силам Русской армии с северо-востока. XIII-ой армии, занимавшей линию Бердянск – Пологи ставилась задача овладеть Мелитополем. Главный удар должен был быть нанесен из каховского плацдарма частями I-ой конной и VI-ой советских армий, причем в то время, как VI-ая армия должна была наступать на юг в общем направлении на Перекоп, I-ая конная должна была бить по нашим главным силам в районе Серагоз, стремясь прорваться к Салькову и Геническу. Закончив сосредоточение, противник 15-го октября перешел по всему фронту в решительное наступление.
Ко времени моего прибытия в Джанкой части генерала Кутепова и генерала Абрамова уже третий день вели бой. Мороз все крепчал, десятилетиями Крым не видал в это время года таких холодов. Количество обмороженных беспрерывно росло. Люди кутались в первое попавшееся тряпье, некоторые набивали под рубахи солому… Несмотря на всю доблесть войск, Корниловская дивизия была оттеснена от Н. Рогачека, противник прочно закрепился на левом берегу реки и стал распространяться на юг. Потеснены были 15-го октября и части 2-го корпуса наступавшим из каховского плацдарма противником. Отсюда должно было ожидать главного удара красных.
Я передал в распоряжение генерала Абрамова бывшие в моем резерве 1-ю и 2-ую донские казачьи дивизии, приказав им ударить в тыл, действовавшей со стороны Н. Рогачека II-ой конной армии красных, стремясь отрезать ее от переправ. Одновременно я приказал генералу Кутепову, заслонившись с севера Корниловской дивизией, всеми силами ударной группы сосредоточенной в районе Серагоз обрушиться на каховскую группу красных.
16-го октября мороз с утра достиг 14 градусов. Спустился густой туман. В нескольких шагах ничего не было видно. К вечеру поступило донесение от 2-го корпуса, что части последнего, теснимые противником, продолжают отходить к Перекопу. Крупные массы конницы красных, обтекая правый фланг 2-го корпуса, быстро продвигались на восток, I-ая конная армия красных всей своей массой двинулась в тыл нашим армиям, стремясь отрезать их от Крыма. Между тем генерал Кутепов медлил. В течение целого дня 16-го он продолжал оставаться в районе Серагоз. Я по радио передал ему приказание спешно двигаться к Салькову, стремясь прижать прорвавшегося противника к Сивашу. Однако было ясно, что противник успеет подойти к перешейку прежде, нежели части генерала Кутепова туда прибудут. Противник двигался беспрепятственно и ожидать его в районе Салькова можно было к вечеру 17-го. Укрепленная позиция, прикрывшая выходы из Крыма, была занята лишь слабыми караульными командами. Красные части с налета легко могли захватить сальковское дефиле, прервав всякую связь Крыма с армией. Необходимо было спешно занять дефиле войсками.
Генералу Абрамову я послал приказание в ночь с 16-го на 17-ое направить к Салькову под прикрытием бронепоездов сосредоточенную в Мелитополе 7-ую пехотную дивизию. В течение ночи эшелоны с войсками двинулись по железной дороге. Однако вследствие забитости пути движение шло крайне медленно. Мороз достиг 20 градусов. Неприспособленные к таким холодам станционные водокачки замерзли. Эшелоны с войсками застряли в пути. Наступили жуткие часы. Под рукой у меня войск не было, – доступ в Крым для противника был открыт. В течение всего дня 17-го все, что только можно было собрать из способного носить оружие, направлялось к Салькову: юнкерское училище из Симферополя, артиллерийская школа, мой конвой; из Феодосии были вытребованы не успевшие закончить формирование кубанские части генерала Фостикова.
В сумерки передовые части красной конницы подошли к Салькову и завязали перестрелку с нашими слабыми частями. К ночи спешенная красная кавалерия пыталась наступать, однако ружейным огнем и артиллерией была отбита.
Среди ночи удалось связаться по радио с генералом Кутеповым. Он занимал район с. Агаймана и на утро 18-го предполагал двигаться в Отраду – Рождественское. Я приказал ему возможно ускорить движение, войти в связь с частями II-ой армии, отходящими по железной дороге и, объединив командование, ударить на противника с севера, прижимая его к Сивашу.
Утром 18-го части генерала Абрамова стали подходить к станции Рыково. 3-ья донская дивизия доблестного генерала Гусельщикова завязала бой с противником в районе Ново-Алексеевки. К полудню части генерала Кутепова подходили к Рождественскому и Отраде, имея в правой, западной, колонне Кубанскую казачью. 2-ую конную дивизии и Терско-Астраханскую бригаду, в левой, восточной, – 1-ую конную и Дроздовскую дивизии, в арьергарде – Корниловскую дивизию.
Противник, видимо, плохо осведомленный в обстановке, продолжал всей массой своей конницы оставаться в районе Ново-Алексеевка – Сальково – Геническ. Положение конницы «товарища» Буденного, прижатой с северо-востока и с севера нашими частями к болотистому, солончаковому, еще плохо замерзшему Сивашу, могло оказаться бесконечно тяжелым. Части пешей 3-ей донской дивизии генерала Гусельщикова, совместно с подошедшей 7-ой пехотной дивизией, поддержанные бронепоездами, решительно обрушились на, видимо, не ожидавшего удара с этой стороны врага. Конница Буденного была застигнута врасплох; полки стояли по дворам расседланными. Беспорядочно металась красная кавалерия. Врассыпную выскакивали наспех собранные эскадроны, прорываясь между нашей пехотой. Одна батарея противника в полной запряжке и большая часть его обозов попали в руки генерала Гусельщикова. Выход в Крым для армии был открыт.
Действуй генерал Кутепов более решительно, цвет красной кавалерии, конницу «товарища» Буденного, постигла бы участь конницы Жлобы. К сожалению, наступательный порыв войск был уже в значительной степени утерян. Не имея тыла, окруженные врагом со всех сторон, потрясенные жестокими испытаниями, войска дрались вяло. Сами начальники не проявляли уже должной уверенности. Главная масса красной конницы почти беспрепятственно успела проскочить перед фронтом конницы генерала Кутепова на восток.
К ночи части генерала Кутепова сосредоточились в районе Отрада – Рождественское, где и удерживались, отбивая атаки красных в течение 19-го октября. Части генерала Абрамова медленно отходили, ведя тяжелые бои, к Геническу и Салькову.
20-го октября генерал Абрамов стал втягиваться в дефиле. За частями генерала Абрамова стали подходить части генерала Кутепова, преследуемые по пятам конницей красных, II-ая конная красная армия к этому времени сосредоточилась в Петровском, туда же подтягивалась латышская, 9-ая, 30-ая и 52-ая стрелковые дивизии. Восточнее, вдоль линии железной дороги, наступали 5-ая и 9-ая кавалерийские дивизии и части «батьки» Махно. Западнее действовали части 1-ой конной армии красных. К вечеру 20-го октября сальковскую позицию заняла Дроздовсккая дивизия. Остальные части генералов Кутепова и Абрамова (1-ая и 2-ая донская дивизии, 1-ая и 2-ая конные дивизии, Кубанская казачья дивизия, Терско-Астраханская бригада и Корниловская дивизия) проходили на Чонгарский полуостров. Марковская дивизия с частями 7-ой пехотной и 3-ей донской дивизией прошли на Геническ.