Запоздалая свадьба
Шрифт:
Тобиас задумался.
— Очевидно, у Пенфилдов были все причины желать, чтобы Фуллертон дожил хотя бы до брачной ночи. Значит, возможным подозреваемым становится племянник. Вполне вероятно. Деньги — идеальный мотив для убийства.
— Но не в этом случае, — возразил Крекенберн. — Его племянник вполне обеспечен. Более того, он помолвлен с дочерью Дорлингейта, его единственной наследницей.
— Да, приданое у нее огромное, — согласился Вейл. — Вы правы, сэр, похоже, племянник отнюдь не находится в стесненных обстоятельствах.
— А как насчет титула? — не сдавался Тобиас.
— После смерти отца
— Ха! А Фуллертон был простым бароном! Разве стоит убивать из-за такого титула, когда кому-то предстоит стать графом?!
— Кроме того, — добавил Крекенберн, — я слышал, что этот племянник — человек щедрый и великодушный и прекрасно управляет своими поместьями. Не похож он на человека, который нанимает убийцу, чтобы избавиться от дяди.
— Но у кого еще могут быть причины отделаться от Фуллертона? — настаивал Тобиас. — Обиженный финансовый партнер? Враг, затаивший личную злобу?
— Никого в этом роде я не знаю, — покачал головой Крекенберн.
— Это еще не значит, что мы не забыли о ком-то. Не могли бы вы, сэр, копнуть немного глубже в этом направлении?
— С удовольствием, — согласился Крекенберн.
— А не вспомните ли вы оба какую-то недавнюю трагедию, которая могла бы показаться подозрительной или чересчур неожиданной? — допытывался Тобиас.
Крекенберн и Вейл переглянулись. Последовало долгое молчание. Наконец Крекенберн заговорил:
— Единственной смертью, которую я посчитал несколько странной, была безвременная кончина леди Роуленд в прошлом месяце. Бедняжка умерла во сне. Родные пустили слух, что у нее не выдержало сердце. Но сплетники утверждают, что когда горничная нашла госпожу, на тумбочке стояла полупустая бутылочка снадобья, которое леди Роуленд пила на ночь, чтобы крепче спать.
— Самоубийство? — спросил Вейл.
— Так говорят, — ответил Крекенберн. — Но я знал леди Роуленд много лет. По моему мнению, она не такой человек, чтобы покончить с собой.
— Она была очень богата, — подчеркнул Вейл. — Более того, использовала свои деньги, чтобы подчинить себе остальных родственников. Люди обычно не слишком любят, когда ими пытаются манипулировать таким образом.
— Как раз то, что нужно, — пробормотал Тобиас. — Целая семейка подозреваемых.
— Лучше так, чем ни одного подозреваемого, — резонно указал Вейл.
Лавиния пересекла небольшой парк и в замешательстве остановилась перед густым, раскидистым деревом. До чего же не вовремя появился этот сверкающий экипаж перед домом номер четырнадцать по Хейзлтон-сквер! Очевидно, Джоан Дав принимает сегодня визитеров.
Лавинии следовало бы послать подруге записку и предупредить о своем приходе. Но теплое солнышко так и манило прогуляться, и казалось, нет ничего приятнее, чем пройтись по улице, застроенной роскошными домами, в одном из которых жила Джоан. Вероятность столкновения с другим гостем была ничтожна. Хотя Джоан уже сняла траур и в последнее время выезжала чаще, круг ее знакомых и близких друзей был невелик.
Что ж, ничего не поделаешь. Придется оставить карточку у звероподобного дворецкого, охранявшего вход в дом, и уйти.
В этот момент дверь распахнулась и на крыльце показалась дочь Джоан, Марианна, такая же красивая и элегантная, как мать. Ее свадьба с наследником графа Колчестера в конце сезона произвела фурор. Но Джоан призналась Лавинии, что особенно рада этому браку, потому что Марианна и молодой лорд Колчестер страстно влюблены друг в друга.
Сегодня Марианна, похоже, спешила, потому что бегом направилась к экипажу. Лавиния успела увидеть ее хмурое, несчастное личико, пока ливрейный лакей открывал для нее дверцу. Она едва успела усесться, прежде чем лошади тронули.
Карета прокатилась мимо Лавинии, и та в открытое окно увидела, как молодая женщина вытирает глаза платком. Очевидно, она плакала.
Лавинии стало не по себе. Похоже, между матерью и дочерью произошла не слишком приятная сцена. Может, следует отложить свой визит до завтрашнего утра?
Немного поколебавшись, она стала переходить улицу. Их расследование невозможно откладывать, и, если нет иного выхода, нужно действовать, невзирая ни на какие препятствия.
Лавиния поднялась на крыльцо величественного городского дома с колоннами и взяла в руки молоток. Дверь почти немедленно отворилась.
— Миссис Лейк! — Гигант дворецкий почтительно склонил голову. — Я извещу миссис Дав о вашем прибытии.
— Спасибо.
Обрадованная тем, что ее хотя бы не отказались впустить под тем предлогом, что Джоан никого не принимает, Лавиния вошла в вестибюль, выложенный черно-белыми изразцами, и сняла шляпку. Посмотревшись в большое зеркало в позолоченной раме, она обнаружила, что фишю 2 , заткнутое за вырез тугого лифа ее фиолетового платья, немного сбилось. Мадам Франческа, ее деспотичная модистка, непременно разгневалась бы.
2
Косынка, в основном кружевная.
Она как раз успела поправить костюм, когда дворецкий вернулся.
— Миссис Дав примет вас в гостиной.
Она последовала за ним в желтую с зеленым и золотым комнату. Толстые бархатные гардины, подвязанные желтой лентой, обрамляли приятный вид на парк. Свет струился в стеклянные рамы, озаряя пушистый узорчатый ковер. Огромные вазы, полные летних цветов, стояли в углах.
Джоан Дав стояла у одного из высоких окон, задумчиво глядя на улицу. Лавинии вдруг пришло в голову, что она составляет прекрасную пару своему новому любовнику, лорду Вейлу. Джоан уже было за сорок, но ее точеный профиль, изящная фигура и высокий рост были верным залогом того, что эта красота не увянет еще много лет.
Лавиния не переставала удивляться капризу судьбы, который свел ее с этой женщиной. Они стали подругами, хотя на первый взгляд имели очень мало общего. После смерти мужа больше года назад она унаследовала не только его состояние, но, вполне возможно, и пост главы таинственной преступной организации, именуемой «Голубая палата».
Под руководством Филдинга Дава организация настолько расцвела, что протянула свои щупальца по всей Англии и даже на континент. Если верить Тобиасу, который, как шпион, получал много информации, «Палата» управляла многими предприятиями, чаще всего законными, но были, естественно, и другие. В хитросплетении этих связей разобраться было нелегко.