Запрещенный прием
Шрифт:
– Почему не зашел? – проигнорировав вопрос, строго спросил Лебедев.
– Давайте на кухне обсудим все вопросы, – Герман показал рукой на двери. – Как раз собирался кофе варить.
Они приняли приглашение.
Кухня у Германа на две половины была поделена барной стойкой с высокими табуретами. На них Лебедев с Антоном и уселись. Герман стал колдовать над кофеваркой:
– Не зашел, виноват. Но вы же знаете, меня не было на работе несколько дней. Накопилось много проблем. А по телефону я в общих чертах… Вопрос серьезный.
Антону показалось, что Герман затягивает приготовление кофе умышленно, чтобы как можно дольше находиться спиной к гостям. Так легче говорить неправду. Глаз-то не видно.
– Ты начинаешь меня настораживать. – Лебедев нахмурился и бросил виноватый взгляд на Антона. – Я же сказал, как приедешь, сразу ко мне. В любое время.
– Видите ли, – Герман наконец взял турку, развернулся к стойке и разлил кофе по чашкам: – Я не знаю, насколько вы были со мной откровенны. Поэтому опасался появляться у вас дома.
– В смысле? – не понял Антон.
– В прямом, – Герман уселся рядом. – Мне кажется, вы и во второй раз меня обманули. Больше вся история с вашим другом походит на криминальный боевик. Да, я приехал в город, навел справки о Пахаре. Стал собирать информацию о Лаврененко. Однако вашего друга неожиданно выпускают на свободу. Я пытаюсь войти с ним в контакт, но он исчезает из города. Некоторое время я жил недалеко от его дома. Наблюдал за женой. Общаться с ней побоялся. Вы же сами сказали – провести нечто вроде рекогносцировки…
– А ты в армии служил? – неожиданно перебил его Антон.
– Почему так решили?
– Рекогносцировка – слово специфическое, – пояснил Антон. – Говоря обычным языком, это что-то вроде глубокого изучения обстановки для последующего принятия решения.
– Нет, просто мне это известно. – Герман отпил кофе.
– Ладно, не уходи от темы, – отмахнулся Антон, беря чашку.
– В общем, через несколько дней в больнице убивают Пахаря, – продолжил свой рассказ Герман. – Вместе с ним отправляют на тот свет охранника. По версии следствия, преступник вошел днем под видом посетителя, проник в одно из хозяйственных помещений отделения и там, в коробке из-под оборудования, дождался ночи. На месте обнаружены улики, подтвердившие причастность Лаврененко к совершению данного преступления.
– Это ты каким образом узнал? – Антон отставил чашку в сторону.
Герман потер пальцами, давая понять, что пришлось заплатить за информацию.
– Сколько? – спохватился поверивший в легенду Лебедев.
– Мелочи, – отмахнулся Герман. – Дальше – больше. Непонятно, что случилось с вашим другом. Он убил мужика, в доме которого прятался.
– А у кого он жил? – склонил голову на бок Антон.
– Алкаш какой-то, – пожал плечами Герман. – Спившаяся деревенька… Вроде как тот утром на него с ножом бросился. Видно, пропил деньги, которые ваш друг заплатил за жилье, и на опохмел еще требовал.
– А потом? – Антон не сводил с Германа глаз.
– Пропал.
– А как узнали, что алкаш – тоже его рук дело? – не унимался Антон.
– Баллистическая экспертиза, – Герман поставил ноги на никелированное кольцо и уставился в ожидании следующего вопроса.
– Странно, – Антон усмехнулся. – Бред какой-то. Даже если Лавра по каким-то причинам и выпустили, то почему он мочит всех направо и налево, да еще из засвеченного ствола?
– Там предполагают, что на почве всего пережитого у него просто поехала крыша, – пояснил Герман. – Он, говорят, ранен был. К тому же Пахарь изрядно нервы ему попортил.
– Ты говорил, что Пахаря убили в больничной палате, – напомнил Антон. – Он лежал там по причине побоев, которые якобы ему нанес Лавр. Так?
– Ну? – не понимая, к чему клонит Антон, кивнул Герман.
– Тогда объясни, каким образом Лавр оказался на свободе? – Антон упер руку в колено и немигающим взглядом уставился на Германа. – Законы сейчас строгие, уголовное дело так просто не закроешь. А здесь избит такой человек…
– Я слышал, что Лаврененко якобы через адвоката передал Пахарю, что готов обменять свой завод на свободу… – Глаза Германа при этом забегали. – Пахарь в городе имеет большое влияние. Приказал – отпустили. Тот вышел и передумал отдавать все так просто. Сказался стресс, – Герман постучал по виску. – Парень вдруг снова почувствовал себя на войне.
– С чего ты взял, что он воевал? – неожиданно перебил его Антон.
– Ну, как… – Герман стал собирать чашки. При этом было заметно, что руки у него слегка трясутся.
– Лаврененко не участвовал в боевых действиях, – вступил в разговор Лебедев. – Я же говорил. Он получил обыкновенную травму…
– Я думал, что в Чечне точно был, тем более его там все Хромым называют…
– Ну, и наворотил же ты делов, – усаживаясь за руль, выдохнул Антон в адрес Лебедева. – Расскажи подробнее, что за овощ этот Герман и как ты с ним пересекся?
– На жену во дворе хулиганы напали. – Лебедев хлопнул дверцей. – Хотели ограбить. Тут он. Я его и раньше видел. Он сцепился. Получил ножом… В общем, так и познакомились.
– Что, проблемы? – осторожно поинтересовался Дрон.
– Еще какие, – включая передачу, вздохнул Антон и тронул машину с места.
– Ты, Антон, извини, но не мог я сам, – пожаловался с заднего сиденья Лебедев.
– Мне сейчас не до извинений. Лучше скажи, – Антон выехал со двора и свернул на дорогу, – по поводу нападения уголовное дело возбуждали?
– Нет, – покачал головой Лебедев.
– Почему? – Филиппов с удивлением посмотрел на него в зеркало заднего вида.
– А смысл? – вопросом на вопрос ответил Лебедев. – Я сам этим вопросом занялся. Вычислил одного из этих людей.
– Каким образом?
– Воспользовался связями, – он выдержал паузу, – жена подробно описала татуировку на запястье и внешность.
– Кто он? – торопил Антон.
– Семен Кисляков, в криминальных кругах имеет кличку Кислый. Дважды привлекался к уголовной ответственности. – Лебедев выдержал паузу, вызванную тем, что Антон обгонял машину, и продолжил: – Проживает в Москве.