Запрет на чувства
Шрифт:
– А куда поедем?
– В «Памфлет-Портрет». Это один из кабаков Вадима. Он говорит, что там хорошая кухня. Закажи такси и подъезжай через пару часов. Успеешь войти в образ?
– Успею…
– Итак, у меня есть полтора часа в запасе, – буркнула под нос Адель, подходя к платяным шкафам. – Вопрос какие шмотки надеть? Может, приталенную «Аврору» от Бродяги или хайповую «Небесную музыку» от Пачеламы? А может просто жёлтые льняные штаны и зелёный вышитый блэйзер от Гоши Рыбинского и бирюзовую кепку «Крокс»?
Она открыла поочерёдно дверцы трёх шкафов и перебрала в них все вешалки. После некоторых раздумий выбрала «Бохо стиль» – сиреневое платье со шлейфом и накидкой. Посмотрела на часы – пора заказывать такси…
Как только Адель вошла в зал ресторана «Памфлет-Портрет», к ней сразу поспешил метрдотель.
– Вас зовут Адель? – учтиво спросил он.
– Да, это я, – сухо ответила она.
Метрдотель проводил к столику, стоящему у окна, где её уже поджидала Дарина.
– Адель, да ты просто секс-бомба! – встретила её чувственным распевом Дарина, – ты рождена для славы.
Адель, не обращая внимания на столь лестный комплимент своей подруги, огляделась вокруг.
– А здесь красиво и необычно, – оценила она интерьер.
– Мне здесь тоже нравится. Все выполнено в стиле аристократических салонов конца XIX – начала XX века: антикварная мебель, тяжёлые дубовые столы, старинные патефоны, фотографии, вырезки из пожелтевших газет. Все это стоило Вадиму уйму денег…
Адель сдержанно улыбнулась. Икающий говор Дарины являл собой нечто среднее между тем, как говорят жители Москвы, где она прожила большую часть своей жизни, и питерским произношением. Сейчас он был особенно заметен.
Подошёл официант, держа в руках бутылку красного сухого вина.
– «Мартини. Асти», как вы и заказывали, мадам Дарина. Открыть?
– Да.
Дарина отдала модельному бизнесу более десяти лет. Она была одной из самых ярких звёзд на модельном подиуме. Ее хорошо знали не только у себя дома, но и в зарубежных агентствах моды, таких как IMG, Women, Elite, Next, DNA, The Society, Marilyn, Oui, Select, Storm, D’Management и других.
Несмотря на свои неполные тридцать лет, она была похоже на долговязую девочку-тростинку с бледным лицом, у которой острые колени напоминали надломленные спички. Подобных гламурных штудий, скроенных по лекалам профессионального моделинга, можно видеть во многих глянцевых журналах, где они представлены в качестве арт-объектов для подражания девочкам-подросткам старшего возраста.
Адель не видела Дарину пару месяцев и не могла поверить в то, что её высокооплачиваемый личный диетолог довёл ее подругу до такого жалкого состояния.
Дарина была в зелёном «трансформере Джаз» от Чин Тамани, облегающая ткань которого бесстыже подчёркивала ее худобу. Её тонкую шею венчало колье из разноцветных камней, с преобладанием жёлтых и оранжевых цветов. Как ни странно, но в этой взрослой девочке-осень было что-то нездоровое, но при этом порочно-соблазнительное.
Адель неожиданно вспомнила фото Дарины трёхмесячной давности, размещённое в какой-то из газет, относящейся к бульварной прессе. Заголовок к нему гласил: «Тощая корова, далеко не газель…».
Тонкая, как тростиночка, Дарина была сфотографирована в кожаном кресле, она сидела, свесив ножки, на которых мяса было меньше, чем на руках у обычной девушки. «Не эти ли гламурные образчики доводят ваших дочерей до полного истощения?» – заключал свой гневный эпос автор статьи.
Официант открыл шампанское и разлил его по бокалам-флюте. Принесли клубнику и десерт…
– Я совершенно обескуражена твоим отчаянием, Адель. В чём дело? Я всегда считала, что у тебя есть всё, что только можно пожелать! Твой Роберт не жмот – купил тебе шикарную квартиру, крутую машину, драгоценных бирюлек у тебя навалом.
Откуда взялась у тебя на лице вселенская тоска? Может тебе нравиться надевать маску несчастной? Или ты, действительно несчастна? Мне кажется, дело в твоих мозгах? Будучи психологом, ты излишне занимаешься психоанализом себя родной, в этом твоя беда.
Адель тяжело вздохнула.
– Ты права, подруга, – всё дело в моих мозгах. Когда училась в школе, я думала, главное быть красивой и счастье ко мне придёт.
В институте я думала, чтобы быть счастливой нужно выйти замуж за богатого мужчину, парни – сверстники при этом в счёт не шли, потому как все они «босота».
Теперь у меня всё это есть, правда с одной оговоркой, – мужик, лежащий рядом со мной на кровати явно староват, ему бы лет на пятнадцать быть помоложе. Вот по ночам теперь лежу и думаю, чего же мне не хватает, чтобы по-настоящему быть счастливой?
– А Роберт тоже так мучается?
Адель громко рассмеялась.
– Нет. Он спит как убитый, его храп сотрясает стены. Роберта наши отношения вообще не занимают, его всё устраивает – молодое, крепкое, а главное безропотное тело, лежит рядом, что ещё надо!
Мои чувства? Это вопрос захламлённый. Ощущения есть, мне нравится секс, но он без эмоционального окраса – чувств, связанных с ним, нет.
Я не знаю, что такое любовь и похоже на то, что никогда не узнаю. Впрочем, Роберта это обстоятельство не волнует, ему так со мной проще. Он вообще не думает о таких вещах, ибо сам, также, как и я, эмоционально не окрашен.
Мы с ним, в этой части, похожи, с той лишь разницей – я нахватала аберраций в семье, а у него запрет на чувства связан с его криминальным укладом. Кстати, такой запрет, говорил нам профессор в университете, нередко наблюдается у военных. Помимо военной тайны, они вдруг начинают хранить в себе всё подряд.
– Подруга, так никуда не годится! Я даю тебе установку – не мучайся дурью и заведи себе любовника. Спать будешь хорошо и сны будешь видеть розовые…
– Я уже думала об этом. Даже завела интрижку с одним, когда была на показе мод в Москве. Но он оказался моральным уродом…
– Так ты заведи себе не урода. Я же ведь завела, – разоткровенничалась Дарина.
– Ты молодец! А мне не везёт. К тому же я боюсь Роберта, он был в 90-е годы бандитом, у него и сейчас дружки такие. Он просто меня убьёт.