Запрет на любовь
Шрифт:
— Кызым, ты точно вышла замуж? — Вопросительно изогнул бровь папа.
Я ничего не понимала. Как это?
— Шамиль Камилевич, извините, что влезают в ваш разговор. Но у меня есть информация, касательно Михаила Владошина. — Прервал мои раздумья Андрей.
— Говори, не тяни. — Дал добро батя.
— Когда мы искали Алину, мы параллельно просматривал нигде не светануло ли имя Михаила. У него на сегодня запланировано венчание в церкви Симеона Столпника.
— В церкви? — Не состыковочка. — Ты меня искал в церкви?
Андрей сквозь зубы прошипел:
— Я тебя везде искал. — До этого парень со
— Я не верю в это. — Мой мозг ломался под фактами, а сердце отказывалось принимать их доводы. — Во сколько церемония?
— В 9 утра. — Гневно бросил мне Андрей. Мы как два игрока в карты, с азартом выкидывали вместо карт слова.
Я глянула на настенные часы. Время почти шесть утра.
— Готовься. Я в душ и поедем. Докажу, что ты лжешь.
Я размышляла, что в паспорт могли забыть поставить печать. Но подстроить целую свадьбу с участием моего Мишеньки никто не сможет. Вот тогда и посмотрим, кто прав.
— Остальные могут лечь спать. Больше пропадать не буду. — Насупившись проговорила для остальных и ушла в свою комнату.
Возвращение домой
Я буду, не я — если не сделаю по-своему. Правда долго собиралась. Но к 8: 00 утра мы были уже у церкви. Сидела в машине, наблюдала за тем как многочисленные гости начинают подтягиваться. Ближе к 9: 00 к главному входу подъехал роскошный, разукрашенный цветами, белый лимузин. Дверь открыли, оттуда вышла первой девушка. Высокая, статная. Вроде это она на фотографии с Мишей и Матвеем была. Кажется,
Катя ее зовут. Она очень шикарно выглядит. Дорого и богато. Наверное, её одно свадебное платье стоит, как 10 моих. Уши, шея, руки — все обвешаны бриллиантами. Даже неловко стало, сильно диссонировала моя свадьба с этой. С состоянием моего отца, моя свадьба могла быть не хуже этой.
Вслед за ней из машины вышел мой Миша в том же костюме в котором 3 дня назад он женился на мне. Моё сердце ухнуло вниз. Ожидаю до последнего, что за ним сейчас выйдет настоящий жених. Надеясь, что мой Мишка лишь гость.
Я ещё долго высматривала, что кто-то ещё подъедет. Однако все вошли внутрь и казалось церемония началась. Это означало одно, что жених уже в здание. И это мой муж.
Для конспирации на мне были чёрные очки и накинут на голову легкий шарф. Направилась к зданию. Андрей пытался увязаться за мной, но я настояла, что бы ждал меня в машине.
В здание было душно, при входе в нос ударил сильный смолистый запах ладана. Дышать стало тяжко. У алтаря стояла невеста и жених. От осознания того, что мой Мишка сейчас будет венчаться с какой-то там лахудрой в белом платье, стало совсем тошно. Кулаки зачесались. И если бы моя голова не закружилась и я не начала оседать на пол, то обязательно оттаскала бы эту шкуру за волосы и расцарапала все лицо. К моему сожалению я потеряла сознание. К счастью, что Андрей, ослушавшись, наблюдал за мной. И только меня повело в сторону, как он успел подхватить меня и незаметно вынести из храма.
Очнулась я в машине, Андрей в нос мне тыкал ватку с нашатыркой.
— Фуу…Убери. Щас блевану. — Вяло проговорила я.
Я словно в танке. Меня подорвали и в ушах звенит сплошной гул. Я не слышу и не чувствую ничего. Мой телохранитель, так же молча отвёз меня домой,
***
Отец чуть задержался в столице. В принципе, я этого не заметила, потому что на второй день меня накрывает боль и отчаяние, я сутками реву. Несколько раз порывалась написать или позвонить Андрею, что бы вывалить на него богатый, а главное могущий русский мат. Спасибо брату, имею большой словарный запас матерных слов. Но, к сожалению, телефон у меня забрали ещё в Москве, когда я была не в адекватном состояние и возвращать мне его никто не собирался, сколько бы я не требовала.
По возвращению отец организовывал несколько раз сходки. После очередного "собрания", когда все уголовные элементы разъехались, ко мне зашёл отец. Впервые, после Москвы.
— Кызым, как ты? — Стандартный вопрос.
— Норм. — Стараюсь не светить опухшими от слез глазками. — Когда мобилу вернут?
— В целях нашей безопасности нужно воздержаться от связи.
— Что телефон-то мне сделает? Взорвётся у уха?
— Можно заминировать, если сильно заморочиться.
— У тебя уже какая-то мания, что везде заговоры и предательства.
— Возможно это лишь безумие, но вот жучок в твоей трубке очень даже реальный. Кому нужно было прослушивать твои звонки?
Чего?
К телефону моему имел доступ только Михаил. Неужели он?
Пока я обдумывала услышанную информацию, папа продолжил.
— Алина, выслушай меня внимательно и без лишних эмоций.
Опа, как! Аж страшно стало. Что за серьёзный разговор?
— У нас тяжёлые времена. Под меня капают и под ударом в первую очередь вы с братом. И не поймешь: или посадят, или же свои пришьют. Мы с Тимуром прикидываем уже давно, как лучше сделать, без последствий для нашей семьи. — Отец сделал паузу, что бы я прониклась. — Тим устраивается в ряды политиканов, это единственный выход. Братва об этом пока не в курсе, а когда узнает, уже поздно будет, не достанут. Но, а нам… — Ещё одна пауза. — А нам придётся разыграть сценку. Я сначала думал, выдать тебя замуж за Гошу Кирпича или за Раджу. Таким образом мы бы с моими врагами заключили перемирие. Но поразмыслив, понял, что такому сучьему отродью я свою принцессу не отдам. В общем, кызым, нам бежать нужно за бугор.
— Как? — Если все на столько серьёзно, до аэропорта нам даже доехать не дадут.
— Мы устроим шикарную свадьбу твою с Кирпичом.
— Нет, нет, нет! Ни за что! — Такую дичь мог совершить только Миша: вначале женится на одной, и тут же обмениваться клятвами в церкви с другой.
— Это же все понарошку. Мы соберём на вашу свадьбу всех и там порешим.
— Ты массовую казнь решил провести?
— Криминал — это суровый мир. Или ты, или тебя.
Сватовство
По сути моего согласия никто не спрашивал. Вопрос был решён. Георгий, он же Жора, он же Гера, он же Геша, он же Гоша Кирпич мужчина сорока-пятидесяти лет. С приличным брюшком и залысиной на голове. Был женат много раз. Точное количество никто не знает, все со счету сбились от законных и не законных его жён. Считали, что уж с дочерью Лютого у Кирпича будет всерьёз и надолго.