Запрет на тебя
Шрифт:
Так только он умеет. Только он.
Молнии шпарят мое тело насквозь. Простреливают даже кончики пальцев на ступнях. Хорошо, что Шатохин держит. Иначе я бы свалилась со своих десятисантиметровых шпилек.
«Боже… Боже, он сказал «сообщение»!», – догоняю с опозданием.
– Не собираюсь это с тобой обсуждать! – выпаливаю задушенно. – Сказала же, ошиблась абонентом! Отвали!
Даня прищуривается и склоняется ближе. А у меня ведь без того легкие одним
– Нет, так не пойдет, – заявляет абсолютно уверенно. – Либо ты вываливаешь все, либо я показываю твое сообщение Чаре.
– И что, интересно, мне сделает брат? Ты забыл, что мне восемнадцать?!
Шатохин выгибает бровь и корчит свою порочную физиономию, как самый настоящий паскудник, коим, несомненно, является.
– Ну, как минимум, ему будет интересно. Может, вопросы тебе какие-то позадает. Не все же мне бдеть.
– Ты скотина! Всегда знала! – выхожу из себя.
Но очередные приливы жара явно не от злости меня топят.
– Угу, – соглашается Даня, облизывая в предвкушении губы. Мои мурашки в связке с бабочками реагируют незамедлительно. Активизируются, вызывая у меня на пике своего бешенства головокружение. – Ну, так что, Лолита? Я жажду подробностей. Что у тебя за план?
«Тот самый момент, когда нужно менять тактику», – щелкает в моем мозгу автоматически.
Потянувшись к Шатохину, касаюсь его уха губами.
– У меня план, который тебя в себя не включает, – напеваю приторным голосом.
Он замирает. Сгребает в кулаки платье на моей спине. Тяжело вздыхает.
– Поверь, Чаруша, не только твой план включает меня… Скоро твое тело меня в себя включит.
Это заявление, конечно, шокирует. Но ответ для Шатохина я всегда быстро нахожу. Только озвучить его не успеваю. Вскрикиваю, когда он неожиданно дергает на себя. Теряюсь, пугаюсь и еще какими-то странными чувствами захлебываюсь, едва ощущаю, как в живот мне упирается эрегированный член.
Боже, какой большой… Мамочки… Ох… Ох…
Эдик второй раз меркнет. Даже в моей памяти.
В два раза разница. В два! А может, в три? Жаль, другие ко мне не прижимались. Не могу определить точно. Срочно нужно посмотреть картинки в интернете. Или почитать что-то такое… Обучающее!
– У тебя там гангрена? – выдыхаю рвано и совершенно незапланированно.
– Чего?!
Отталкиваясь, смотрим друг другу в глаза. Воздух между нами трещит, а как это остановить – я не в курсе.
– Впрочем, неудивительно, учитывая то, скольким ты совал, – реабилитируюсь после своих неуместных охов и вздохов. – Натаскал зэпэпэшек, отекло? Фу…
– Еще раз в мою сторону фукнешь… – шипит Шатохин угрожающе.
– И что ты мне сделаешь?
Второй раз вскрикиваю, когда он вдруг кусает меня за щеку.
– Ты дурак, что ли?! – толкаю, ощущая, как на глазах выступают слезы. – Больно, маньяк!
Но, вместе с тем, заливает тело какими-то вибрирующими и трескучими волнами.
– В том и смысл, кобра, – снова этим своим взглядом прожигает. – Не только же тебе кусаться.
– Я тебя, по крайней мере, фигурально!
– Фигурально я с тобой другие вещи делаю, соррян.
Уровень моего волнения достигает той самой критической отметки, после которой я от Шатохина обычно сбегаю, чтобы запереться в своей комнате, отдышаться и тысячу раз перемотать наш мини-скандал.
Так и сейчас намерена поступить.
– Отвали, короче, – толкаю решительнее, почти разъяренно. Все равно давно не танцуем. Стоим посреди площадки и привлекаем ненужные взгляды. – Отвали, сказала! – повторяю громче, когда понимаю, что он не собирается отпускать. – Мне в туалет нужно.
– Пойдем, проведу.
– Еще чего!
Но Даня уже хватает меня за руку и тащит сквозь толпу гостей к дому. На меня отчего-то накатывает паника. Только и она несется вкупе с каким-то нездоровым труднопереносимым восторгом.
Что он там со мной собирается делать? Что?
Страшно, конечно… Но, черт возьми, как же не терпится узнать!
– Пусти, идиот… Придурок, извращенец, козел, долбанутый, маньяк, тупой баран, гнусный мерзавец… – запальчиво тарабаню ему в спину по пути к дому.
Однако… Как жестока, порой, бывает судьба! Даже в день твоего рождения!
На террасе заднего входа сталкиваемся с братом и его женой. Трус Шатохин тотчас выпускает мою ладонь. Бросает ее, словно земное проклятие. Еще и отшагивает от меня в сторону.
Артем, уставившись на нас, растерянно хмурится. Лиза краснеет и опускает взгляд. Не знаю, что именно ее смущает: то, что мы с Шатохин поймали их за поцелуем, или конкретно мы. Порой она розовеет, просто глядя на нас с Даней. Уж не знаю, что видит. Я, вроде как, себя не выдаю. А Шатохин… Он со всеми ведет себя одинаково.
– Что случилось? – разрезает затянувшуюся тишину голос брата.
– Ничего! – выталкиваем с Даней в один голос.
Артем замирает, переводя взгляд с меня на друга и обратно. Уровень волнения во мне достигает кипения. Готова взорваться.
– Вы, блин, нормально не можете? – выдыхает Тёма.
– В смысле? – опять в унисон получается.
Брат тянется за сигаретами, неторопливо выбивает одну для себя, другую подает Шатохину.
– Не скандалить хотя бы в праздник можете? – задает этот вопрос не впервые, сегодня почти лениво.