Запрети мне…
Шрифт:
– Это платье, кстати, всё оттуда же, – говорю, усмехнувшись. – Из того самого магазина, при виде которого тебя можно отпаивать валерьянкой.
– Зато оно короче, чем предыдущее, – парень бросает масленый взгляд на мои ноги. – И цвет тебе очень идёт.
Платье тёмно-синее. Почти как цвет моих глаз. И вот я вновь расплываюсь в улыбке от комплимента. На душе становится как-то тепло и уютно. Матвей притягивает меня к себе и целует в висок. Его неожиданный поступок заставляет нас отпрянуть друг от друга.
–
– Да, я тоже, – еле слышно отзываюсь, пряча взгляд под ресницами.
Мне неловко. Но в той же степени приятно. Будто нравится то, что между нами происходит. А между нами действительно что-то происходит, и я не уверена, что это просто сделка... Но и симпатией или вспыхнувшими чувствами это назвать тоже нельзя.
Тогда что?
Мы заходим в здание кинотеатра, минуем кассы и сразу двигаемся к релакс-залу. Ещё в машине Матвей мне все уши прожужжал об этом зале, рассказывая, что здесь очень удобные диваны, свой бар, да и вообще можно чувствовать себя почти как дома перед телевизором.
Я впервые в подобном месте. А ещё не помню, когда в последний раз была в кинотеатре. И мне, безусловно, интересно всё, что меня окружает. Не стесняясь, я просто пялюсь по сторонам. На этот раз Матвей не испытывает дискомфорта, как это было, например, вчера, когда он привёл меня в дорогой бутик. У меня тогда в глазах заискрило от всех этих нарядов, которые я даже трогать боялась, не то что примерить.
Матвей купил мне платье. Новое, приятно пахнущее, очень красивое. Теперь у меня был выбор. Я могла пойти на ужин либо в нём, либо в том, которое купила за триста рублей в секонд-хенде. Мне очень хотелось надеть новое...
– Я хочу огромное ведро карамельного попкорна, – заявляет Матвей, подводя меня к прилавку со всевозможными вкусностями.
– Карамельный? – подавляю улыбку.
– Ну да! А ты имеешь что-то против карамели? – с деланным возмущением уточняет парень.
– Это как-то не брутально...
Он склоняется к моему виску и тихо шепчет:
– Но это же останется между нами, верно?
– О, нет, пожалуй, я расскажу о твоих предпочтениях друзьям, – говорю, едва сохраняя на лице серьёзность.
– Не скажешь, – предупреждающе шикает Матвей, щекотнув меня за бок.
Смех всё-таки вырывается наружу, а от щекотки я отпрыгиваю в сторону.
– Хорошо-хорошо, я никому не скажу, – выставляю руки перед собой в знаке полной капитуляции. – Я, кстати, тоже люблю карамельный.
На самом деле нет. На самом деле мне всё равно, какой он будет. И всё равно, какой фильм будем смотреть. Мне просто хорошо. Здесь и сейчас в компании Матвея Одинцова. Парня, который не кажется мне плохим человеком. Избалованным – определённо. Но не плохим. У его отца, просто не может быть плохого сына.
Матвей
– Кстати, о моих друзьях, – негромко говорит Матвей, пока идёт реклама. – Надеюсь, что сегодня ты всё-таки не проговоришься о моих вкусовых предпочтениях.
– Сегодня? – я слышу только это.
Уже сегодня? Он хотел меня познакомить со своими приятелями, но я думала, что этот день настанет нескоро.
– Да. После фильма. Я хочу отвести тебя в клуб, где мы обычно веселимся. Ты не против?
– Не против, но есть одно «но», – я пытаюсь выглядеть отважно и беззаботно.
– Какое? После полуночи твоё платье превратится в обноски? – машинально бросает взгляд на Ролекс на своём запястье. – Хотя это и так обноски.
Морщусь от того, что в одну секунду Матвей становится грубым, но не обижаюсь... Парень просто не выносит условностей и в какой-то степени его откровенное хамство – это просто защита.
– Так какое «но»? – наседает он.
– Я поеду, если ты расскажешь мне, что происходит между тобой и твоим отцом.
Почти уверена, что он сейчас взбесится. Но наша игра затянулась, а я всё ещё не знаю, на что именно подписалась. Успела понять, как себя вести в присутствии Одинцова, как стоять, что говорить... Но не понимаю, для чего Матвею это нужно. И пока я не понимаю, смело могу отказаться от этой затеи.
– По-моему, я плачу за то, чтобы ты не задавала вопросов, – сухо парирует парень.
– А по-моему, я ещё ни копейки не получила, – бью той же монетой.
– Ох, тебе нужен аванс? – хмыкает он с сарказмом. – Не вопрос. Завтра ты его получишь.
Он говорит с таким пренебрежением... Словно уже купил меня и мою жизнь. Будто может заплатить – и я превращусь в безвольную куклу.
Вскакиваю. От обиды начинает щипать в глазах.
– Сядь, – Матвей рывком усаживает меня обратно. – Давай без сцен, крошка, – говорит с притворной нежностью. – Так и быть, я объясню, что к чему, но чуть позже.
Начинается фильм, и парень сосредотачивается на его просмотре. Но всё ещё крепко держит меня за руку, не позволяя дёрнуться...
Так проходит весь сеанс. Мы молча смотрим фильм, но позже я не смогу сказать, о чём именно он был, потому что мало что запоминаю. Все мои мысли занимают отец и сын Одинцовы.
Однажды его отец спас меня, а теперь в моих силах отдать ему дань и попробовать помирить с сыном, раз уж сама судьба свела нас вместе...
– Прости, – говорит Матвей, когда оказываемся в машине. – Иногда ты просто лезешь не в своё дело.