Запретная любовь
Шрифт:
– Алисы нет?
– Нет, – сердито буркнул профессор.
– А где она?
– Носик пошла пудрить, – ядовито сказал штурман.
– Мужики, заходите, – распорядился Блад. – Ее тоже прихватило.
Красные от смущения мужики просочились обратно в кают-компанию и заняли свои места за столом.
– А что это за прибор был у Алисы? – осторожно спросил Пит. – Вы его вроде бы назвали миелофон.
– Мыслефон, – поправил капитана Лепестков.
Штурман удрученно посмотрел на профессора. «А что я вам говорил?» –
– Этот кристалл трудно назвать прибором. Уникальный минерал. Подарок одного зарубежного коллеги.
– Какого именно? – вкрадчиво спросил капитан. В этой истории уж больно явственно проскальзывали параллели с литературными героями его родного мира.
– Его настоящее имя наш язык не в состоянии произнести, а потому у нас его зовут Зека Громов.
– Какое оригинальное имя! – фальшиво изумился Блад. – За что он его получил?
– Шумный очень, – пояснил профессор. – И в тюрьме был шумный, и когда я вытащил его оттуда, тоже. Он всегда очень громко выражает свои эмоции.
– А как он попал в тюрьму? – заинтересовался Джим.
– Приняли за сонарианского шпиона, – пояснил профессор. – Это давно было, еще до рождения Алисы. Я два года пороги обивал. Объяснял, что никакой он не шпион, а обычный археолог. Нет, не обычный. Беззаветно преданный работе археолог. Прибыл в Федерацию для проверки своей теории. Представляете, – оживился профессор, – он утверждает, что хомо сапиенс как вид в нашей Галактике раньше вообще не существовал и не было никаких предпосылок для его появления.
– Откуда же он тогда взялся?
– По теории Зеки Громова из какой-то альтернативной вселенной. Их вокруг нас бесчисленное множество. Так вот…
– Знаете, профессор, – поспешил перебить увлекшегося ученого капитан, – я в таких делах не специалист, а вот мыслефон ваш меня заинтересовал.
– Не мой, Алисин. Зека потом еще раз прилетал на Землю с экспедицией и, разумеется, зашел ко мне. Увидел Алису, ей тогда уже пять лет было, как всегда шумно восхитился и подарил ей этот сиреневый кристалл, который нашел в одной из своих экспедиций. А кристалл в ее руках заработал как усилитель мыслей окружающих. Причем он делает это только в ее руках. Похоже, сразу как-то настроился на ее ауру и никого больше не признает.
– Понятно. – Блад откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и начал думать.
Картина вырисовывалась забавная. Он сам, выскочив из альтернативной реальности, начал играть здесь роль литературного героя, но нарваться на аналогичных героев родного мира как-то не ожидал. Что бы это могло означать?
– Цыпа-цыпа-цыпа…
– Алиса! Что ты делаешь?
Возмущенный вопль Лепесткова заставил капитана распахнуть глаза. Алиса ползла по кают-компании, словно по картофельной грядке, в позе буквы «Ю» с капустным листом в руке, заглядывая по ходу
– У меня черепашки разбежались, – разогнулась раскрасневшаяся Алиса. – Или кто-то их украл! Черт знает что творится на этом корабле!
– Стоп! Это какие черепашки? – насторожился Блад. – Случайно не алмазные?
– Нет. Электрические. На прощальном вечере у одного официанта прикупила.
Блад побагровел. Сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы сдержать эмоции, но, чувствуя, что все-таки не сдержит, выскочил из-за стола и пулей вылетел из кают-компании.
– Что это с ним? – удивилась Алиса.
– На этот раз не знаю. – Профессор тоже был озадачен.
– Пойду поговорю, – двинулась было Алиса к выходу, но Гиви поспешил ее остановить.
– Слушай, не советую.
– Почему?
– Какой-то он сердитый очень. Мне кажется, на тебя.
– За что?
– Не знаю, но дай ему остыть.
– Джим, может, ты по-родственному выяснишь у него, в чем дело? – обратилась девушка к юнге.
– Есть более бескровный способ, – флегматично хмыкнул юноша. – Нола!
В кают-компании появилась гнома.
– Куда пошел капитан? – кинулась к голограмме Алиса.
– В свою каюту.
– И что он там делает?
– Бурно выражает свои эмоции.
– Из-за черепашек или из-за меня?
– Вот этого он не сказал, – хихикнула голограмма.
– А что он сказал?
– Нецензурные выражения опускать?
– Опускай.
– Тогда он промолчал.
– Так, господа, – Блад стремительными шагами вошел в кают-компанию, – благодаря единственной на этом корабле даме на судно проник механический шпион и, возможно, не один. Алиса, сколько у тебя было черепашек?
– Четыре.
– Значит, мы имеем четырех механических шпионов, которых надо срочно найти.
– Чего городишь? – возмутилась девчонка. – Какие механические шпионы? Они живые! Я что, живое от механического не отличу?
– А то, что они электрические, тебя не смущает? – хмыкнул Блад.
– Ну вообще-то животные, использующие электричество как средство защиты и нападения, в природе не редкость. – Профессор Лепестков сдернул с носа очки, извлек из кармана платочек и начал им протирать стекла. – Электрические скаты, угри…
– Но не черепахи! – жестко сказал Блад. – Нола!
– Да, мой капитан? – В кают-компании появилась голограмма гномы.
– Твои электронные датчики могут этих чебурашек найти?
– Черепашек, – поправила капитана Лепесткова и тут же расстроилась. – Как это я сразу ее подключить не догадалась?
– Так могут твои датчики этих черепашек найти? – не унимался Пит.
– А чего их искать? – удивилась гнома. – Они ж не глюки, никуда не пропадали.
– Где они сейчас? – обрадовалась Алиса.