Запретная любовь
Шрифт:
– Хочу напомнить всем нарушителям порядка, что у меня есть очень хороший судебный аргумент, – потряс Блад киянкой. – В случае чего у нас правосудие для всех равно. Знаете, кто такая Фемида?
– Нет.
– Нет.
– Нет.
– Богиня правосудия. Страшная, между прочим, баба, – сообщил судья, пристраивая шляпу на парик, – в одной руке весы, в другой… – Блад покосился на свою шпагу, – вот это, – еще раз тряхнул он судейским молотком. – А на глазах повязка, и, если она этой кувалдой начнет махать, мало никому не покажется. Она разбираться не будет,
– Слышь, начальник, протестую. Беспредел в натуре! – Зека поднял кресло вместе с Джимом и выставил претензию прямо на стол судьи.
– Академик, твою мать! Верни зрителя назад и сам сядь на свое место! Претензия не принимается.
Зека поволок кресло с Джимом обратно, но поставил его почему-то не на старое место, а рядом со скамьей присяжных заседателей.
– Я же сказал: назад, а не к своему дедушке под бочок. И не надо совать прикованному напильник, Ур. Откуда ты его вообще взял? Что? Фиолетовый дал? Николай Петрович, ну вы же взрослый человек, на серьезную организацию работаете, в ГБ стучите, как вам не стыдно? Профессор, зачем вы суете ему булавку? Он все равно наручники ею не откроет. Что? Уже открыл? Нет, это не суд, а черт знает что! Так, пока зритель окончательно не развязался, сержант, ты подтверждаешь слова подсудимой?
– Какие? – пробурчал Грев.
– Что делал ей предложения непристойного характера?
– Да пошутил я прошто, – прошепелявил адмирал. – Кто ж жнал, што она так деретшя?
– Джим, ты понял? Товарищ просто пошутил, а твоя подруга слегка погорячилась, так что кончай рваться из веревок. Кстати, подсудимая, как вам это удалось?
– Да очень просто. Спинку ему потереть! Ишь, чего выдумал! Я никому не позволю оскорблять невесту моего Джима!
– То есть себя, родную? – потребовал уточнения судья.
– Совершенно верно. Зашла в раздевалку, а их там вместе с Гревом восемнадцать штук оказалось, ну я всем, кто под руку подвернулся, спинку и потерла.
– Сте-э-эсси, – расстроилась эльфа, – что ж ты нам защиту рушишь? Договаривались же все свалить на наемников, дескать, они сами там друг друга отмутузили.
Капитан просто рухнул при этих словах и откровенно заржал в голос.
– Три девицы под окном… – прорыдал он сквозь смех, – недоработочка у вас вышла с линией защиты.
– Да пошла она, эта линия защиты! – сорвала с себя бантик Стесси. Ударом ноги она выбила решетчатую дверь клетки, в которую после усмирения юнги сама забралась добровольно, подошла к своему избраннику и начала развязывать веревки. – Тоже мне, нашли беззащитную девочку! Против меня на этом корабле разве что вы, капитан, сможете выстоять. Видела я, как вы в ресторане на базаре Блуда с какими-то придурками махались.
– А вот с этого момента поподробней, – встрепенулся Блад. – Собственно, именно этот вопрос меня и интересовал. Где деревенская девчонка из провинции так научилась драться?
– На Тассили, – буркнула Стесси.
– Кто научил?
– Отец.
– Фермер
– И хранитель секретов древнего искусства восточных единоборств, – рубанула с плеча Стесси. – Единственный, между прочим, на всю Галактику хранитель.
– Восточных единоборств? – переспросил Блад.
– Восточных, – кивнула Стесси. – Только не спрашивайте у меня галактические координаты этого Востока. В упор не знаю. А вот секреты этого искусства отец мне передал. Его пытаются сейчас возродить в силовых структурах КОФЕ. Тайбакс, еще какая-то фигня, но то, чем они владеют, жалкие ошметки того, чем владел мой отец и теперь владею я.
– Так вот почему к вам так благосклонен богатенький буратино по имени Алонзо Бельдини, – «сообразил» Блад. – Надеялся завладеть наследством древних мастеров?
– Вы очень догадливы, капитан.
– Начальник, а чего она не за решеткой? – расстроился академик.
– Мы что, ее засуживать не будем? – сердито спросил Гиви.
– За что? – поинтересовался Блад. – За то, что отстояла свою честь?
– А за подставу? – взвился Зека. – Ты из-за ее фокусов моего дедушку чуть не прибил!
– Да, Стесси, – согласился с доводами обвинения Блад, – зачем ребят подставила? Я согласен с ними. Очень некрасиво.
– Да растерялась просто. Вышла из душевой вся расстроенная. Ой, чую, пришьют мне дело!
– И решила свалить все на меня? – возмутился Зека.
– Академик, ну вам-то какая разница? Годом больше, годом меньше, вы ж на зоне свой!
– Вообще-то правильно решила, дочка, меня там уважают, – растрогался внезапно Громов и во всю глотку заорал: – Свободу Стесси!!!
– Свободу Стесси!!! – поддержал его Джим, изо рта которого подруга только что вытащила кляп.
– Свободу Стесси!!! – дружно, в один голос, завопили присяжные заседатели, адвокаты и все потерпевшие, за исключением Грева.
– Обязательно дам, раз уж того требует народ, – кивнул судья, – если она честно ответит на один вопрос: как в нарушение моего приказа оказалась в постели Джима?
– С расстройства, – сделала траурную мордочку Стесси. – Эх, думаю, что ж я, дура, делаю? Хороших людей подставила! Пошла поплакаться в жилетку к Джиму, а ее на нем не оказалось. Я же не знала, что он по ночам в постели без жилетки спит.
– Протестую! – на этот раз заволновалась Нола, – У меня все записано! В жилетку Джиму ты плакалась до того, как напала на наемников.
– Протест отменяется! – завопили в один голос адвокаты.
– Это еще почему? – Бладу было интересно, как на этот раз девчонки вывернутся.
– Потому что программным глюкам тут слово не давали! – воинственно сказала Алиса.
– Глюкам? – возмутилась Нола.
– Да еще каким! – поддержала Лепесткову Лилиан. – У тебя же типичное раздвоение личности. То ты пай-девочка, то семихвостой плеткой тут помахиваешь.
– А мой жених, между прочим, прекрасный программист, – похвасталась подсудимая. – Он в твоих программных чакрах поковыряется и докажет, что все это – поклеп!