Запретная механика любви
Шрифт:
Анна сама не поняла, как разрыдалась — вроде бы только что сидела на кровати, и слезы вдруг полились сами. Да, она не подумала, что это важно — и что, ее теперь казнить за это? Это Дерек по долгу службы все знает и понимает, а ее сегодня, между прочим, пытались убить!
— Я до сих пор не могу опомниться после нападения, — всхлипнула она. — А вы кричите на меня, словно я… словно я преступница…
Дерек устало вздохнул. Погладил Анну по плечу, и от этого прикосновения стало еще хуже. Все в ее душе пришло в движение, задрожало, готовясь разорваться на части.
— Анна,
Анна смогла лишь кивнуть. Все это время она прекрасно понимала, что Джон увлечен не театром, а Анжелиной на сцене. Умной, тонкой, талантливой Анжелиной, которая пыталась постичь людей так, чтобы ничем не отличаться от человека. Она внушала себе, что любая ревность здесь просто недопустима — в конце концов, это недостойно благородной девицы из приличной семьи — но всякий раз, когда Джон предлагал пойти в театр, она внутренне замирала, а потом вздрагивала.
Неужели Дерек прав, и она действительно помешанная?
Дерек со вздохом сел рядом. Обнял — и Анна от него не отстранилась. Ей сейчас нужен был кто-то живой. Настоящий.
— Если я правильно понимаю то, что вы рассказали о Джоне, то у них не любовь, — сказал Дерек, и Анне снова захотелось треснуть его чем-нибудь посильнее. Любовь, не любовь — какое это теперь имеет значение, когда Джон исчез и больше не вернется? — Просто он пытается понять, как именно Анжелина оказалась лучше, чем он.
Печальная растерянность Анны сменилась искренним возмущением.
— Она ничем не лучше. Это все программа самообучения. В какой-то момент отец подумал: а будет забавно создать арниэль-актрису, — ответила она и поежилась: в комнате было не слишком-то тепло, а от Дерека веяло жаром. — И прописал для нее отдельные команды. Например, как показать волнение? Это особый поворот головы, особая мимика — и Анжелина смотрит на других актеров, а потом имитирует то, что увидела.
Дерек усмехнулся. Он не переставал обнимать Анну, и в какой-то момент ей остро захотелось, чтобы он не убирал рук. Не отстранялся.
— А вы все-таки ревнуете, — заметил он. — О Джоне и Дженни вы говорили как о личностях со своим разумом и чувствами. А Анжелина для вас кукла с набором команд.
“Нет, я его все-таки ударю”, - подумала Анна. Как-то очень легко этот Дерек Тобби проник не то что в глубину ее мыслей — в глубину души.
— Завтра мы встретимся с вашим Джоном, — произнес он. — Не сомневаюсь, что он придет. А пока давайте-ка спать. У вас был долгий день.
Когда на лестнице раздался едва уловимый шелест, Дерек проснулся и понял, что они с Анной спят в обнимку.
Шелест повторился. Дерек не в первый раз ночевал в этом доме, но никогда не слышал ничего похожего. Анна тихонько дышала, ее лицо было расслабленным — наверно, во сне она видела Джона, живого Гейба Коннора и была счастлива. Аккуратно, стараясь ее не потревожить, Дерек освободил руку, на которой лежала девичья голова, и бесшумно выскользнул из-под одеяла.
Метательные ножи мягко легли в ладони. Тот, кто пришел в дом Кастерли, явно не был их другом — переместившись к дверям, Дерек четко различил шаги: легкие, тихие. В одну из щелей в стене он увидел лестницу и человеческий силуэт и подумал: ох, как же хреново. Если это место вычислили, то придется искать другую нору…
Незваный гость остановился на лестнице, словно ощутил на себе чужой взгляд. Под его ногами скрипнули ступеньки, и Анна шевельнулась во сне, будто почувствовала что-то плохое, и приятные видения сменились кошмаром. Дерек неожиданно поймал себя на том, что улыбается, и эта улыбка была похожа на тот оскал, который заставлял ведьм дрожать от страха.
Началась охота — к нему шел хищник, который не хотел становиться добычей, и предчувствие схватки было похоже на теплый мед. Он погружался в него с головой, и в висках стучала кровь, призывая броситься в атаку.
Наверняка незваный гость думает, что его жертвы спят. Дерек прикинул время по тому, сколько примерно проспал и как себя чувствовал — два часа ночи. Все спят так крепко, что хоть из пушки пали, не проснутся. Сейчас незнакомец откроет дверь, и Дерек стоит так, чтобы правильно нанести удар. Бить сверху, по голове, будут только идиоты, которые этим замечательным ударом полностью откроют корпус, а Дерек идиотом не был. Незнакомец будет смотреть вперед, на кровать со спящей Анной, и у Дерека будет несколько секунд, чтобы ударить снизу и вверх.
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату скользнул арниэль: рисунок на руках едва заметно светился в темноте. Не такой высокий, как Джон А-один, одетый в темное пальто нараспашку — арниэлям не холодно, они одеваются по сезону только для того, чтобы не раздражать людей несоответствием. Дерек бросился на него, ударив и сбив с ног — они прокатились по полу, и, успев заглянуть в лицо арниеэля, Дерек убедился, что это не Джон.
Где-то в стороне заверещала Анна — завозилась на кровати, путаясь в одеяле и пытаясь переместиться подальше. Дерек успел скользнуть в сторону перед тем, как арниэль нанес тот удар, который способен снять голову с позвоночного столба. Он вспомнил схему, которая была в папке, выданной Санторо, и попытался треснуть арниэля в висок, чтобы отключить — тот выставил такой блок, что рука Дерека тотчас же обвисла плетью.
— Мыш-ка, — каким-то свистящим голосом произнес арниэль. — Ты — нет. Мыш-ка.
Вот как. Значит, устранение свидетеля не предусмотрено. В следующий миг Дерек понял, что летит — арниэль схватил его и швырнул в стену, словно куль тряпья. Он успел метнуть нож — тот скользнул по лбу нападавшего, и кожа повисла уродливым куском, упав на правый глаз и бровь. Заструилась жижа с пыльцой фей — та, которая заменяет арниэлям кровь. Голову и спину наполнило болью, и Дерек еще успел подумать: “Сотрясение. И, возможно, перелом позвоночника. Хреново”. Но боль отступила, и запястью сделалось жарко — сработало клеймо, которое поставил принц Эвгар. Анна визжала так, что сюда должна была сбежаться вся столица.