Запретная страсть
Шрифт:
Обратив на него свои умоляющие, полные страсти глаза, она пролепетала:
— Пожалуйста, Прайс.
— Что — пожалуйста? — хрипло прошептал он.
— Я хочу тебя.
Его губы прильнули к ее губам в жгучем поцелуе, отчего у нее перехватило дыхание, и он отпустил ее руки, желая почувствовать их на своем теле. Не прерывая поцелуя, она расстегнула его рубашку и задрожала, когда ее груди соприкоснулись с его волосатой грудью. Прайс почувствовал, что не в силах больше сдерживаться, когда она начала смело ласкать его восставшую плоть. Он оторвался от Эллин, но только для того, чтобы скинуть
Любовники не представляли, сколько времени прошло. Они блаженствовали в полной темноте, познавая друг друга. Наконец Прайс решился задать вопрос, который мучил его всю ночь.
— Эллин, ты уедешь со мной из Ривервуда? — Он повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо, и ждал ответа.
Она тоже повернулась к нему и провела рукой по его подбородку. В ней вновь вспыхнуло желание, когда он поцеловал ее ладонь. Она затрепетала в предвкушении новых ласк.
— Я хочу этого больше всего на свете. Я никогда уже не буду такой, какой была неделю назад. Я стала женщиной… твоей женщиной. — Она посмотрела на него серьезно. — Однако…
— А, милая леди, снова шипы. — Он наградил ее обезоруживающей улыбкой.
На глаза Эллин навернулись слезы.
— Я должна дождаться Рода, чтобы расстаться с ним по-честному.
Прайс облегченно вздохнул, услышав долгожданный ответ.
— Выходи замуж за меня сейчас, и тогда мы будем уверены друг в друге, — сказал он горячо.
— Ты все еще сомневаешься во мне? — спросила она, обольстительно протянув руку, чтобы погладить его.
— Я люблю тебя, Эллин. Я не говорил такого ни одной женщине. Я не хочу рисковать, — пояснил он, удивляясь волшебному воздействию ее рук на него.
— Я тоже тебя люблю! — пылко сказала она. — Ничто не помешает нам быть вместе. Обещаю тебе.
Она крепко поцеловала его, внезапно почувствовав необходимость очутиться в его жарких объятиях.
— Как только Род вернется, я поговорю с ним, а потом приеду к тебе.
— Могут пройти месяцы, прежде чем он вернется, — сказал Прайс с сожалением, не желая разлучаться с ней.
— Тогда останься здесь. Мы что-нибудь придумаем.
— Нет. — Он помолчал. — Эллин, я слышал все, о чем говорили в гостиной сегодня вечером. Я знаю настроение твоей матери и понимаю ее. Это трудно забыть.
Эллин сознавала, что он прав, и к тому же у Прайса не было подходящего предлога, чтобы остаться, когда уровень воды спадет.
— Любовь моя. — Она подняла глаза, полные слез. — Мы можем по крайней мере провести вместе еще несколько ночей.
— А потом — всю жизнь. — Он поцеловал ее. — Я напишу тебе и пришлю денег на дорогу.
— Письма недостаточно. Этого никогда не будет достаточно! — всхлипнула она, уткнувшись в его плечо.
— Ничего другого не остается, если ты не уедешь со мной сейчас.
— Ты же знаешь, я не могу. Пока не могу.
— Знаю, — сказал он мягко и прижал ее к
Птицы запели утреннюю серенаду, а любовники продолжали лежать обнявшись, наслаждаясь последними минутами. Небо уже начало светлеть, когда Прайс наконец заговорил.
— Я должен идти. Не хочу усложнять положение, — сказал он, оторвавшись от Эллин, и стал одеваться.
При мысли, что им больше не удастся побыть наедине, Эллин встала и подошла к нему. Он начал заправлять рубашку в брюки, когда она обняла его сзади, снова вытащив рубашку.
— Не оставляй меня, — прошептала она, безудержно лаская его руками.
— Эллин! Ты хочешь, чтобы нас застали вдвоем? — спросил он, стараясь оторвать ее от себя, но она сопротивлялась.
— Если мы будем вести себя тихо, никто ничего не узнает, — сказала она, скользнув рукой за пояс брюк и крепко ухватив его мужскую плоть. Эллин улыбнулась, услышав его шумный вздох.
Прайс повернулся и обнял ее.
— Ты знаешь, как я хочу тебя, — хрипло произнес он. — Но мне будет крайне неловко, если я столкнусь с Дарнелл на тропинке.
Быстро поцеловав Эллин, он осторожно оторвал ее от себя.
— Увидимся сегодня вечером…
Она молча кивнула, а Прайс снова начал заправлять рубашку в брюки. Затем он направился к двери.
— О, Прайс, — прошептала она с несчастным видом.
Он вернулся к ней, горячо поцеловал и поспешно вышел. Эллин долго смотрела на закрытую дверь, потом легла на постель, опустошенная морально и физически.
Констанс стояла у окна спальни, дожидаясь восхода солнца. Всю ночь она спала лишь урывками, раздраженная тем, как Лоренс обошелся с ней. Он подавил ее своей властью минувшим вечером, и она была вынуждена подчиниться, но не сомневалась, что это больше никогда не повторится. Непрекращающееся щебетание маленьких птичек действовало на нервы, и она уже решила отойти от окна, как вдруг увидела, что кто-то выходит из дома. Констанс быстро спряталась за шторой, решив незаметно понаблюдать.
Это был Прайс! Он провел ночь в ее доме! Гнев и отвращение обуяли ее. Она едва стерпела, когда ее принуждали быть любезной с ним, но спать под одной крышей с янки… Нет, это выше ее сил. Констанс смотрела, как Прайс двинулся по тропинке, удивляясь, почему он так рано возвращается к себе, если Лоренс предложил ему провести ночь здесь. Чувствуя что-то неладное, она вышла из комнаты и приблизилась к спальне Эллин. Приоткрыв дверь, Констанс заглянула внутрь.
Она была шокирована, увидев свою дочь спящей совершенно обнаженной. Неужели янки провел ночь тут? Правда, не было никаких признаков его присутствия, но в ней пробудилось любопытство, и она не успокоится, пока не узнает, что произошло.
Констанс потихоньку закрыла дверь и вернулась в свою комнату. Если Эллин и янки стали любовниками, то это только на руку ей. Она докопается до истины, но никому ничего не расскажет. По крайней мере пока янки не уедет. Иначе Лоренс может устроить их бракосочетание. Теперь Констанс была твердо уверена — Эллин заплатит за свое безрассудство и ее унижение.
Она улыбнулась, вернувшись в постель. Дела идут гораздо лучше, чем она могла предположить. Взошедшее солнце застало Констанс крепко спящей.