Запретное искушение
Шрифт:
Я чувствую, как страх начинает скручиваться у меня в животе, когда Макс выводит лошадей из стойл, понимая, что очень скоро я окажусь гораздо выше в воздухе, чем раньше, верхом на капризном животном, совершенно не заботясь о своей личной безопасности. Но я не собираюсь сейчас сдаваться, и вместо этого я сосредотачиваюсь на Максе, наблюдая за его быстрыми, уверенными движениями, когда он ставит лошадей в то, что он называет шпалами, быстро расчесывая их.
— Вот, — говорит он, протягивая мне мягкую круглую кисточку. — Аккуратно проведи ею по Бэзилу. Дай ему немного привыкнуть к тебе, пока я подправляю Чайм. Вы двое можете лучше узнать друг друга.
Я не совсем уверена, что готова узнать большого рыжеватого жеребца, который стоит там и смотрит на меня с такой же неуверенностью, в которой я уверена. Тем не менее, моя решимость не показывать слабость побеждает. Я медленно подхожу к Бэзилу, пока Макс возвращается к своей лошади, высокой, коренастой, в серебристых яблоках, с белой звездой на морде, и нежно похлопываю его по шее.
— Хороший мальчик? — Я нерешительно пробую, и Бэзил издает низкий хныкающий звук, вытягивая шею, чтобы ткнуться в меня носом. По какой-то причине этот жест скорее расслабляет меня, чем пугает еще больше. Я чувствую небольшой прилив уверенности, проводя щеткой с мягкой щетиной по блестящей шерсти Бэзила и ожидая, когда Макс придет и поможет мне со следующими шагами.
— Похоже, вы двое поладили, — с ухмылкой говорит Макс, перекидывая седло. — Ну вот, сейчас я тебя пристегну. Возможно, ты смогла бы сделать это сама, попрактиковавшись, но я не хочу рисковать этим сегодня. Тем более, что нам нужно сразу отправиться в путь, если мы хотим добиться полного успеха.
— Со мной все в порядке, — со смехом говорю я Максу, отступая, когда он начинает седлать Бэзила. Верховая езда или мужчина, знакомый с ней, никогда не попадали в поле моего зрения, но уверенность, с которой движется Макс, возбуждает так, что я никогда не ожидала. Я не могу перестать смотреть, как его широкие руки с длинными пальцами мастерски пристегивают седло, и в то же время вспоминать, как эти руки двигались по моему телу с такой же уверенностью, несмотря на его неопытность, как нежно они прикасались ко мне.
Я и не знала, что можно скучать по кому-то, пока он все еще стоит рядом.
Не успеваю я опомниться, как Макс жестом приглашает меня присоединиться к нему рядом с Бэзилом, за небольшим блоком перед ним.
— Ты можешь использовать это, чтобы взобраться наверх, — говорит он, кивая в сторону блока. — Я буду рядом, чтобы помочь тебе сохранить равновесие. Просто перекинь одну ногу, как будто садишься на велосипед.
— Я никогда не ездила на велосипеде, — признаюсь я, и Макс замолкает, выглядя на мгновение ошеломленным.
— Ты никогда…О, я полагаю, в этом есть смысл. — Он снова делает неловкую паузу, а затем пожимает плечами. — Ну, ты же знаешь концепцию этого, верно?
Я никогда не ощущала разницу в нашем происхождении так остро, как сейчас. Я медленно киваю, и Макс улыбается.
— Что ж, воплоти это в жизнь. И я буду рядом, чтобы помочь тебе, если тебе это понадобится. Бэзил хороший мальчик, он не испугается или что-то в этом роде, если ты будешь немного неуклюжа.
Неуклюжа – подходящее слово для описания моей неэлегантной попытки взобраться на Бэзила. Технически это удачно, поскольку в итоге я оказываюсь верхом на лошади, моя рука подсунута под переднюю часть седла, чтобы не упасть, но я могу только представить, как это выглядело с точки зрения Макса.
— Ну, ты там, и это главное, — говорит он с ухмылкой, и я бросаю на него сердитый взгляд.
— Это была твоя идея.
— Тебе это понравится, — уверенно говорит он. — Просто посиди здесь, пока я готовлю Чайм, и мы отправимся.
Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, как Макс перекидывает ногу через седло, садясь в седло с непринужденной грацией, которой определенно не хватало моим усилиям. Он выглядит естественно, когда подбирает поводья, слегка постукивая каблуками по бокам Чайм, подъезжая ко мне с Бэзилом.
Он дает мне несколько кратких инструкций по основам, сидя там с таким видом, словно провел половину своей жизни верхом на лошади, и кто знает, может быть, так оно и было, когда он жил здесь. Я еще многого о нем не знаю, напоминаю я себе, но прямо сейчас мне кажется, что это не имеет значения. День ясный и солнечный, небо по-прежнему в основном чистое, за исключением нескольких набегающих облаков, и когда мы выезжаем из сарая с бьющимся в горле сердцем, я знаю, что не хотела бы быть где-то еще.
У меня такое чувство, будто этим утром мое сердце снова разбилось, но я также чувствую, что сделала правильный выбор. Что бы ни случилось в будущем, я хочу проводить с Максом как можно больше времени, как бы я ни старалась. Если это означает отложить в сторону мои чувства к нему, чтобы он не отстранялся, тогда это то, что мне придется сделать.
— Как ты держишься? — Макс замедляет шаг, позволяя Бэзилу догнать, пока тот бредет вперед к выходу на тропу. — Помни, ты можешь слегка постучать по нему пятками, и он ускорит темп.
— Думаю, пока все в порядке. — Я нервно смеюсь, снова опуская взгляд. Я не думаю, что Бэзил на самом деле такой высокий для лошади, вероятно, довольно среднего размера по сравнению с конем Макса, но у меня такое чувство, будто я невероятно высоко. — Мы просто не будем торопиться.
— Все в порядке. — Макс продолжает медленно идти рядом со мной, несмотря на фырканье Чайм и гарцование, серебристый конь явно жаждет взлететь сам. — Лишь бы тебе было удобно.
Уже одно это само по себе заставляет меня чувствовать себя лучше, и я немного расслабляюсь в седле, следуя советам Макса о том, как пропускать поводья сквозь пальцы. Тропа, по которой мы идем, кружит над виноградниками, когда мы направляемся к менее ухоженной части поместья. Если раньше, когда мы прогуливались по нему, вид казался мне прекрасным, то теперь он стал еще красивее.
— Это место похоже на рай, — тихо говорю я, и мы оба останавливаемся, глядя вниз на ряды виноградных лоз. — Если бы я могла остаться здесь, я бы никогда не захотела уезжать. Если, конечно, в Нью-Йорке не было к чему вернуться, — быстро добавляю я, бросая взгляд на Макса. Это странное выражение снова появляется на его лице, на мгновение пробегая по чертам, а затем оно снова тщательно разглаживаются.
— Все могло бы быть по-другому, если бы ты выросла с моей семьей, — говорит Макс, следя за моим взглядом на виноградники. — Даже рай может казаться тюрьмой, когда кто-то другой делает весь выбор за тебя.