Запретные желания
Шрифт:
— Жизнь все расставит по местам, не нужно торопить события, — сказал Льюис. — Предлагаю прекратить пока этот разговор. Если желаешь, я сейчас же вставлю шарики в твое влагалище.
Харриет согласно кивнула, и Льюис, подложив ей под ягодицы подушку, встал и пошел за любовными шариками. Он смазал их специальным гелем и ввел два, соединенных шнуром, в ее лоно. Затем он помассировал промежность ладонью. На лице Харриет засияла блаженная улыбка: она почувствовала, как изнутри ее словно бы распирает. Мускулы стенок влагалища сжали чужеродные предметы,
— Нет, дорогая! — рассмеялся Льюис. — И не проси! Пусть эту работу за меня выполняют теперь шары. Вставай! Давай переоденемся и спустимся в гостиную. Или пойдем поиграем в бадминтон на лужайке. Уверен, тебе это понравится.
Не без труда им удалось уговорить Эдмунда и Эллу поиграть с ними в бадминтон. Харриет уже отупела от ощущения близости оргазма. У нее все плыло перед глазами. Шарики постоянно перекатывались внутри ее и раздражали нервные окончания. Эдмунд выразил желание играть в паре с Харриет, а Льюису предложил взять в напарники Эллу.
Льюис подавал первым. Он ударил по волану с такой силой сверху вниз, что Харриет пришлось нагнуться, чтобы отбить его. Любовные шарики сдвинулись, и тупая боль пронзила не только лобок, но и бедра. Она покраснела и, выпрямившись, потянулась, чтобы отбить волан, высоко пущенный ударом Эллы. Шарики снова переместились, на сей раз током пронзило клитор. Мускулы влагалища сжались, по телу пробежала судорога оргазма, по бедрам потек сок. По волану она, конечно, ракеткой даже не попала, но густо покраснела.
— Как ты могла пропустить такой простой удар? — удивился Эдмунд.
— Извини, я давно не тренировалась, — ответила она.
Заметив у нее над верхней губой капельки пота, а на щеках — румянец, Эдмунд с удивлением отметил, что даже бадминтон действует на такую сексуальную женщину, как она, возбуждающе. У него слегка заломило в мошонке.
В ходе игры Харриет испытала еще несколько оргазмов, колени ее дрожали, почва ходила под ногами. Когда они уходили с площадки, Эдмунд раздраженно обронил:
— Никогда не видел столь небрежной игры.
— Я не смогла сосредоточиться, — призналась Харриет.
— Может быть, тебе недостает меня? — шепотом спросил он.
Харриет кивнула. Ей действительно его не хватало, но любовные шарики отвлекали ее даже от мыслей о его ласках.
Льюис выдумывал все новые и новые развлечения, которые поддерживали Харриет в состоянии сексуального возбуждения. Они катались на пони верхом, и она кончила несколько раз подряд. Потом плавали в бассейне, и это тоже обострило ее ощущения и вызвало оргазм.
В конце концов она утратила счет количеству испытанных оргазмов. Но обнаружила, что потребность в них не убывает, а только растет. Эти тихие сладкие мгновения блаженства незаметно пробуждали в ней желание почувствовать наконец настоящий, глубокий оргазм, который потряс бы ее с головы до ног, лишил бы ее сил и положил
Льюис тоже испытывал страстное желание унять похоть. Всякий раз когда Харриет кончала, у него сводило мошонку. Он чувствовал нечто похожее на лихорадку.
За ужином Эдмунд обратил внимание на то, что Харриет уселась с чашкой кофе на ковер и рассеянно оглядывается по сторонам, раскачиваясь всем корпусом и глупо улыбаясь. Глаза ее блестели, кожа покрылась потом.
Он тоже сел на пол напротив нее и, вытянув ноги, положил их у нее между бедер. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что все остальные либо разговаривают, либо читают, она проворно прижалась промежностью к его ступне и начала о нее тереться.
Дыхание ее участилось, по шее и груди растеклось красное пятно. Она задрожала и легонько застонала. Он развернул газету и сделал вид, что читает. Харриет схватила его за щиколотку и стала тереться о ступню промежностью с неестественной ожесточенностью. Глаза у нее расширились.
— Интересно… — пробормотал он и убрал ногу от ее промежности.
Харриет замерла и уставилась на него с мольбой в глазах. Она почти обезумела от желания почувствовать давление на половые органы, потому что шарики, постоянно движущиеся в ее лоне, довели ее до умопомрачения, раздражая нервы влагалища. Клитор разбух и онемел, лишенный стимуляции. Удовлетворение могло принести только соитие или массаж.
Эдмунд сжалился над Харриет и нажал большим пальцем ноги на клитор. Она громко вздохнула. Тогда он стал потирать ее наружные половые губы пяткой, одновременно нажимая большим пальцем на клитор.
Харриет разомлела от блаженства. Ее тело напряглось, ноги затряслись, рот раскрылся. Она с трудом сдерживала стон. Носок на ноге Эдмунда промок насквозь от ее соков.
Он заметил, как набухли под ее блузой соски, трущиеся о материю, как увеличились в объеме груди. Бюстгальтер стал им явно тесен, они вылезли наружу, дразня его взгляд неж ной кремовой плотью. После серии легких оргазмов приближающийся большой оргазм наполнял сердце Харриет волнением, близким к смятению людей, ощущающих землетрясение перед извержением вулкана.
Ее живот и бедра ныли от постоянного сокращения мышц. Она изо всей силы терлась половыми губами и клитором о ступню Эдмунда, жадно втягивая ноздрями аромат своих соков, смешавшийся с его запахом. Ей уже трудно было сдерживать стоны, она слегка попискивала и подвывала в такт своих движений. Ей было безразлично, что о ней подумают окружающие. Ее избалованное мужскими ласками, развратное тело властно требовало удовлетворения.
Она стала пунцовой, глаза ее увеличились в размере, они сочились похотью. Эдмунд понял, что ждать она не в силах, и провел большим пальцем по ее половой щели. Это было именно то, что переполнило чашу ее терпения. Тело Харриет затряслось, как у эпилептика, долгожданный оргазм сокрушил ее. Она громко вскрикнула.