Запретный храм
Шрифт:
Наконец они оказались перед покоями настоятеля. Несмотря на важность их миссии, все, кроме Реги, удивленно уставились на могучие колонны по сторонам двери, пораженные золотыми свастиками, на которых плясали языки пламени.
— Спрячьтесь, — прошептал Рега, беря факел у Дранга.
Остальные отступили на несколько шагов и вышли из круга света.
Рега постучал основанием факела в тяжелую дверь. Мгновение спустя небольшая деревянная заслонка отошла в сторону, и за ней показалась пара больших карих глаз на юном лице.
—
— У меня срочная информация для его святейшества. Открой.
Норбу быстро моргнул несколько раз подряд.
— Но, отец, — запинаясь, проговорил он, — согласно распорядку, любая информация должна подаваться в письменном виде, если только его святейшество не велел иначе. — Глава Норбу смотрели на морщинистое лицо Реги. — Мне приказано не впускать посетителей.
Рега подошел ближе, и Норбу ощутил дурной запах изо рта.
— Как ты смеешь говорить мне о распорядке, мальчишка?
— Я прошу прощения, отец, но я только передаю…
— Молчать, — прошипел Рега. — Отопри дверь.
Норбу посмотрел на него умоляюще, разговор этот был столь тяжел для него, что щеки мальчика покраснели.
— Но, отец, пожалуйста, поймите, мне не позволено… так приказано.
Рега набрал в грудь воздуха и отошел от двери. Голос его смягчился.
— Что ж, в таком случае мне придется доверить тебе то, что нужно передать настоятелю. В конечном счете его святейшество очень хорошо отзывался о тебе, юный Норбу.
Мальчик нервно улыбнулся и склонил голову набок, прижавшись ухом к щели.
— Но то, что я тебе скажу, — величайшая тайна, — продолжал Рега медленно. — Нашему настоятелю грозит серьезная опасность. Мы должны предупредить его.
Глаза Норбу расширились от тревоги. Ему потребовал ось несколько секунд, чтобы преодолеть заикание.
— Опасность? Но… кто… кто может угрожать его святейшеству?
— Пока настоятель проходит завершающую часть своего пути, многие выражают недовольство и разочарованы его управлением. Ты должен впустить меня, чтобы я предупредил его о грозящих опасностях.
Норбу снова неуверенно моргнул.
— Но если существует опасность, я обязан никого не впускать… и его святейшество как раз говорил… говорил… что…
Рега улыбнулся, поднося факел к лицу.
— Посмотри на меня, — сказал он, увещевая. — Я всего лишь слепой старик. Какая опасность может исходить от меня? Открой дверь, юный Норбу, и мы вместе предупредим его об угрозе.
Последовала пауза, и Рега наконец услышал, как отодвигается тяжелый металлический засов. Дверь немного приоткрылась, и Норбу опасливо высунул голову.
— Прошу вас, отец, входите быстрее, — прошептал он. — Я сообщу его святейшеству, что вы пришли.
Рега перешагнул порог и с неожиданной для его лет силой ударил Норбу. Мальчик отлетел в сторону. Сразу же следом за Регой в помещение
— Глупый мальчишка, — ухмыльнулся он.
Рега остановился перед громадной ширмой с изображением Будды, освещенной небольшой лампой внизу. Небесно-голубые глаза сияли в пламени свечи, оглядывая комнату с нездешним спокойствием. Рега дал знак двум своим помощникам обыскать лабиринт комнат за главным покоем.
Рега повернулся к Дрангу.
— Снимай, — велел он.
Дранг с силой рванул ткань ширмы, вырывая ее из креплений. Ткань сморщилась и медленно соскользнула на пол, загасив свечу в основании.
За ширмой в позе лотоса сидел человек. Его глаза оставались закрытыми, когда Рега шагнул к нему.
— Твое правление закончилось, — прошипел он. — Я беру верховную власть в монастыре.
Веки вздрогнули, глаза открылись и уставились на Регу, словно тот казался игрой воображения. У настоятеля было широкое овальное лицо, изборожденное морщинами. Макушка в обрамлении коротко стриженных волос облысела, глаза смотрели из-под густых черных бровей. Он сидел, завернувшись в складки плотного золотого одеяния, сцепленные руки лежали на коленях. Его фигура словно бы излучала теплый свет, насыщавший всю комнату, и при виде его возникало впечатление, что он в любую минуту готов широко улыбнуться.
— Ты не оставил мне выбора, — продолжил Рега. — Выдай мальчика. Пора предъявить его миру.
Настоятель медленно поднял руку, указывая на большой металлический жезл, лежащий на пьедестале. Он был сделан из неполированного золота, с одного конца свисали нефритовые четки, на другом располагалась печать Гелтанга.
— Тогда возьми дхармачакру, — сказал настоятель. — Если этого ты желаешь на самом деле, возьми Колесо закона и займи мое место. Но не проси меня о мальчике. Прояви сострадание к его невинности.
— Его невинность не имеет значения! — отрезал Рега. — Он должен стать законным правителем Тибета. Я больше не могу оставаться в стороне, видя, как ты прячешь его от мира. Я сделаю то, что полагалось бы сделать тебе, и посажу его в Шигадзе.
Настоятель оставался невозмутим, на лице застыло выражение глубокой задумчивости.
— Ты хочешь использовать его, чтобы воплотить в жизнь свое представление о нашей стране, — сказал он наконец, и голос его звучал тихо, без малейшего обвинения. — Ты не желаешь понять, что если мы будем поступать, как китайцы, если согласимся с тем, что насилие целесообразно, то превратимся в зеркальное отражение наших врагов, в их тень. Наш путь на Колесе жизни изменит направление, запятнав все, что мы так долго и упорно защищали.