Запутался в тебе
Шрифт:
Но Лера была неприступна. Под конец одиннадцатого класса она стала больше раздражаться на его признаки внимания, кипятиться от частых комплиментов, нервничать в его присутствии. И Ванька не знал, как это объяснить. Хотел с ней поговорить по этому поводу, но боялся, что так сделает ещё хуже, сложнее: заканчивать школу в распрях никто не хотел, даже Ванька.
Однако на выпускном что-то изменилось: то ли атмосфера была подходящая, то ли луна в раке, то ли Ваньке повезло, то ли сыграло свою роль вино, спрятанное под столами – Лера наконец посмотрела, увидела его.
Вначале он никак не мог отвести от неё взгляд на вальсе, когда вроде бы облегающая юбка поднималась куполом, оголяя всё выше, всё желанней. Потом Лера, вероятно, заметила его восторженный взгляд и подбежала вся раскрасневшаяся, вся мокрая, но от этого более сладкая, с лёгкими цитрусовыми нотками.
– Нравится? – спросила она тогда.
– Очень, – только и смог выдавить из себя Ванька и пригласил её на первый медленный танец.
*
Вечер выдался, может, и расслабленным, но, если учесть, что в последнее время у Ваньки были все такие вечера, он уже не обращал на это внимание.
– Ваня, есть будешь?
– Нет, спасибо, мам.
– Ну как так-то? – мама появилась на пороге комнаты: руки в муке, пахнет рыбой, которую Ванька только утром наловил. – А как же рыбка?
– Ты сделай, а я завтра попробую, хорошо? – сказал примирительно, только чтобы не обижать.
Есть не хотелось, томящее чувство очень похожее на предвкушение чего-то неизвестного стучало вместе с сердцем, а в горле появилась лёгкая тошнота – тоже от предвкушения.
– Ла-адно, – протянула мама. Чуть грустно, но согласилась.
Ванька улыбнулся. А что делать? Заставлять? Ну ему уже не двенадцать, чтобы его принуждать. Ваньке почти тридцать. И он сам может себе приготовить. Конечно не так, как мама, но и от голода не умрёт.
– Мам! – крикнул Ванька вглубь дома.
Из кухни послышалось шкварчание. Мама не отвечала. Он убрал книгу, зачем-то положил телефон в карман шорт и поднялся с дивана.
– Мам, а…
– Тьфу ты! – она уронила лопатку, что-то ляпнув себе под нос. – Испугал! Чего крадёшься?
– Да я кричал, – улыбнулся Ванька.
– Что случилось? – мама подняла лопатку и критически осмотрела её, подула на прилипший мелкий мусор, но в итоге подошла к раковине и помыла.
– А никаких новостей нет? – Ванька облокотился на косяк, руки в карманах, будто расслабленный, на самом деле ожидающий: вдруг что случилось, а он не знает. Может, кто приехал?..
– Да вроде нет, – озадаченно проговорила мама. Перевернула кусочки рыбы в кляре, с задумчивой складкой на переносице опять посмотрела на Ваньку. – А что, должны быть?
– Нет, – пожал плечами он. Значит чуйка в этот раз подвела, значит ничего не должно…
Телефон пиликнул – оповестил о входящем сообщении. Ванька фыркнул: вот оно. Просто не оттуда ждал. Бывает.
Медленно достал телефон. Ему всегда нравилось это волнение: что же будет дальше? что произойдёт в следующую секунду? Обычно чувство предвкушения какой-нибудь новости или интересного события никогда не подводили. Конечно, чаще оно начиналось чуть раньше, хотя бы за пару дней, а сейчас возникло за несколько часов, да чуть с ума не свело. Ванька уже чувствовал, как бурчит от волнения в животе.
– Ну, есть же хочешь, – видимо, мама услышала бурчание.
– Да нет, это просто так, – не выдержав, расплылся в улыбке Ванька. – Сделаешь кофе, пожалуйста?
Мама кивнула, доставая турку.
Он вернулся в зал, сел на диван рядом с книжкой, которую вот уже пару дней никак не мог дочитать, потому что его мысли были заняты немного другим. Или, точнее, другой.
Телефон в руках уже молчал. И Ванька надеялся, что написавший не психанёт, не удалит сообщение. Иначе тогда чувство не свершившегося просто сведёт его с ума. И как только Ванька об этом подумал, телефон пиликнул ещё раз. Ждать уже было невозможно.
Ванька разблокировал смартфон. Сообщение было в Телеграме. С незнакомого номера.
«Ваня! Ну так нельзя! Не могу понять, почему ты мне так часто снишься? Ты что, меня приворожил, когда мы виделись в последний раз? Или что вообще произошло? Это уже не смешно».
«Привет, кстати».
Много правильных знаков препинания, много эмоций. Видно, действительно случилось непонятное, и она натерпелась его во сне настолько, что даже вон, не выдержала.
Он улыбнулся. Незнакомый номер стал что-то писать, но Ванька хотел ответить быстрее. Ему хотелось показать, что он понял и кто это, и почему пишет. Хотел показать, что знает о проблеме не понаслышке.
Ванька: «Привет, Лебедева, давно не виделись».
Не понаслышке, потому что Лера тоже ему снилась с завидной регулярностью. Снилась в ужастиках, где загоняла под ногти иглы, чтобы он дружил с ней. Снилась в эротических снах, где совращала его, и они занимались размытым сексом. Снилась в приключениях, где они убегали от глупой погони. Снилась и просто так. Её было слишком много в последнее время. И не только во снах.
ЛЛ: «Ага, давно. Хватит мне сниться!»
В: «Вообще эта тема звучит как предлог, чтобы написать мне. Тебе не кажется?»
Оповещение о том, что она печатает, висело долго, словно Лера перепечатывала бунинский роман, но она прислала только:
«Не обольщайся. Если ты как-то умеешь пробираться во сны, прошу тебя прекратить это».
В: «Мне лестно, что ты так думаешь обо мне. Но тогда я точно так же могу считать и о тебе».