Зараза (ЛП)
Шрифт:
Я нежно глажу её по щеке, не в силах перестать к ней прикасаться. Мне нужно напомнить себе, что она здесь. Со мной. Не с ним.
– Думаешь, в этом все дело?
– Честно? Нет. Но я и раньше ошибалась. И это стоило мне свободы. Бросить все, не думая о последствиях – для меня это не вариант. Моя жизнь будет полностью разрушена.
Я молчу. Что бы я ни сказал, это ничего не изменит. Она права. Она не может вот так просто все бросить. Что бы ни сделал Эван и где бы ни побывал его маленький паршивый член, Элли должна играть свою роль. Роль любящей, заботливой жены. Сильная, жизнерадостная, все понимающая Элли. Идеальное воплощение грации и элегантности.
–
Я улыбаюсь, несмотря на мрачные мысли и терзающие меня муки совести.
– Да?
– Ты хочешь, чтобы я все бросила? Хочешь, чтобы я ушла от него?
Мой рот открывается, но я проглатываю ответ, готовый сорваться у меня с языка.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Она целует меня в ответ, прежде чем устроиться на моей груди, словно сонная кошка. Мои губы касаются волос Элли, я крепко её обнимаю, не желая никуда отпускать.
Я мог бы сделать Эллисон счастливой. Мог бы заполнить пустоту, которая останется, как только её исключат из высшего общества. Но что потом? Что будет с моим бизнесом? С моей репутацией? Готов ли я поставить себя под удар и вновь разжечь охоту на ведьм, которая загнала меня в мою одинокую пустыню много лет назад?
Я чувствую, как ее дыхание становится глубоким, и позволяю себе закрыть глаза.
– Не покидай меня, ангел, - шепчу я где-то на границе сна и реальности.
– Не хочу больше оставаться во тьме.
***
Одетый в одни пижамные штаны, я сонно бреду на кухню, откуда доносятся ароматные запахи бекона, яичницы и тостов. И кофе. О да, старый добрый кофе.
Горячий завтрак и свежий кофе уже заставят большинство мужчин пускать слюнки, но вид Элли, крутящейся около плиты с небрежным хвостиком на голове и в одной лишь моей школьной толстовке - это что-то совершенно восхитительное. Она раз в пять меньше одетой на неё серой хлопковой толстовки, огромный вырез заманчиво открывает одно плечо, выставляя напоказ верхнюю часть её груди. Не теряя времени даром, я иду прямиком к Элли, желая покрыть поцелуями этот невероятно соблазнительный участок кожи.
– Доброе утро, - говорит она, улыбаясь. Ее внимание приковано к сковородке со взбитыми яйцами.
– Доброе. Тебя не было рядом, когда я проснулся.
– Я была такой липкой и потной, что мне срочно нужно было в душ. Плюс ко всему, я слишком проголодалась, чтобы спать. На ужин у нас было одно мороженое.
– Она поворачивает голову и дарит мне нежный поцелуй.
– Говори за себя. Мне досталось еще кое-что.
Румянец заливает ей щеки, и я не могу устоять перед желанием поцеловать её в раскрасневшуюся щечку и почувствовать тепло её кожи на своих губах. Вскоре я подбираюсь к ее шее и целую Элли в чувствительное место под ушком.
– Эй! – взвизгивает она. – Кто-то из нас занят обжигающе-горячим завтраком! Иди садись, все почти готово, твой кофе на барной стойке.
Ущипнув её за голую попку, я послушно сажусь за стол.
– Ах, да, когда я пришла, свежая газета уже лежала на стойке. Надеюсь, что тот, кто принес ее, не заглядывал в спальню. Черт возьми, ты только представь, что бы они увидели!
– Забудь. Мои люди не станут этого делать, - говорю я, потягивая свой кофе. Я откладываю Arizona Republic и беру New York Post. Слава Богу, газета все еще аккуратно сложена. Элли ее не читала.
Я останавливаюсь на новости вверху шестой страницы, и слепая ярость застилает мне глаза. Я читаю заголовок и вижу его насквозь фальшивую мерзкую рожу. Бля, он просто жалок. Нет, я отказываюсь в это верить. Этого просто не может быть. Это все неправда,
«Эван Карр, внук бывшего губернатора Винстона Карра, вчера наконец-то раскололся и дал интервью, в котором поведал о его нашумевшем браке с Эллисон Эллиот-Карр, о своих изменах, о слухах о беременности, и о том, как он надеется все исправить.
– Я люблю свою жену, - сказал он.
– Элли моя жена. И я бы никогда, никогда не стал намеренно причинять ей боль. Я знаю, мне предстоит серьезная работа, но я собираюсь показать ей, что могу быть тем мужем, которого она заслуживает. Даже если это убьет меня. – Ранее в этом месяце Эван был замечен с женщиной, предположительно подругой Эллисон, Кэлси ван Вайс, но он до сих пор так и не подтвердил, и не опровергнул эти обвинения. Стоит заметить, что он также не опровергает все слухи о своей неверности.
– Я запутался, и я это понимаю. Я не был предан ей, и сейчас расплачиваюсь за свои ошибки. Но я сделаю все, чтобы вернуть ее доверие. Ради Элли я готов на все.
– Миссис Карр сейчас в одиночестве отдыхает на эксклюзивном спа-курорте, несмотря на раннее опубликованные слухи о её реабилитации. Она абсолютно здорова и готовится воссоединиться со своим мужем.»
Я перечитываю еще раз, анализируя каждое слово. Хрень. Хрень собачья. Эвана просто натаскал его такой же двинутый папаша, это он скормил ему все эти нелепые фразы о сожалении. Возможно, он и сам когда-то пел ту же песню, когда пытался подчистить за собой дерьмо.
– Эй, можно мне газету, после того как ты закончишь?
– спрашивает Элли, вырывая меня из мрачных мыслей.
Я смотрю на газету перед собой. Эван выглядит таким растерянным и полным раскаяния, черт бы его побрал. Ну, прямо-таки любящий муж, потерявший свою вторую половинку.
– Конечно, - киваю я и подношу чашку к губам. Почти нечаянно она вдруг выскальзывает из моих пальцев, и горячий кофе заливает ненавистные мне страницы.
– Черт!
– шиплю я и спрыгиваю со стула, прежде чем обжигающая жидкость успевает попасть мне на кожу. Я хватаю салфетки и вытираю разлитый кофе, попутно сминая испорченные газетные страницы в комок. Элли подходит с кухонным полотенцем всего за несколько секунд до того, как лицо Эвана искажается до неузнаваемости.
– Все нормально, - говорит она, вытирая столешницу, пока я выбрасываю газету в мусор. – Я сделаю тебе еще чашечку.
– Нет, - отвечаю я, подходя к ней сзади. Целую ее в шею, забираясь руками под безразмерную толстовку, которая доходит ей до середины бедер.
– Садись. Я сам все сделаю.
Эван может играть роль заботливого мужа перед камерами, но именно я тот, кто кладет сливки и сахар в кофе Элли. Я тот, кто подает ей завтрак и кормит ее с рук, пока ее гладкие голые ноги лежат на моих коленях. И именно я буду тем, кто разложит её тело на кухонном столе и накроет ртом трепещущую плоть у неё между ног, пока она повторяет мое имя, словно молитву.
Элли может принадлежать Эвану по закону, но, на самом деле, она - моя. А когда речь заходит о схватке между двумя львами, всем плевать на закон. Тут все решают только сила, хитрость и инстинкты. Три вещи, используя которые, я научился выживать.
***
Мы сидим на диване и целуемся как озабоченные подростки перед телевизором. Элли настояла на том, чтобы одолжить у меня пару боксеров, хотя я вовсе не против, если ее аромат пропитает мягкую кожу моего дивана.