Зараза: Вторая волна

Сидоров Алексей

«Теперь это наш город на все сто процентов!»

Спина покрылась испариной.

Похоже, мы крупно встряли.

И снова в Кирове.

– Мам, мы не сможем попасть в Москву, да?! – спросила Катя.

Я не знала, что ответить, поэтому опустилась на колено и протянула руки к дочкам.

Девочки обняли меня, но Маша сделала это по-другому.

Не так, как раньше.

Как знакомого.

***

«Может, расскажем маме?» – «спросила»

Катя.

«О чем?!» – «ответила» Маша.

И правда, о чем? Как можно объяснить словами то, что они с сестрой сделали. Девочки любили мультики про пони и «Леди Баг», где у главных героев были суперспособности.

Понятно, что они захотели себе такие же.

Кто же знал, что все так обернется.

Очень-очень плохо.

«Не время», – добавила Маша.

Серьезно сказала.

Как взрослая.

Злая взрослая.

Катя даже открыла рот. Она понимала, что Маша начал меняться не сейчас. И даже не в подвале. Намного раньше.

Еще до того, как от них ушел папа.

В ту ночь было…

«Нет, нельзя думать об этом! Слишком страшно! Лучше просто забыть и никогда-никогда не вспоминать!»

«Значит, не расскажем?!» – спросила Катя сестру

«Нет. Пока нет», – «ответила» Маша.

«Никогда», – поняла Катя.

Вздохнула и поспешила следом за сестрой и мамой.

Что-то приближалось.

Что-то опасное.

Гораздо опаснее, чем все зараженные вместе взятые.

Ведь это шло изнутри.

И Катя ничего с этим не могла поделать.

***

Маша.

«Что случилось там, в подвале, такого, от чего она так сильно изменилась?! Вдруг тварь сотворила с ней нечто похуже, чем опыты с перекачкой крови».

Я отвлеклась на тревожные мысли, поэтому не сразу заметила движение на дороге.

Еще броневики.

– За угол! Быстро! – рявкнула я.

Мы резко свернули с Московской на Кирпичную…

… и практически уперлись в стаю зараженных.

Десятки.

Сотни.

Тысячи существ.

Они стояли, склонив головы, будто ожидая сигнала.

И вдруг все разом посмотрел на нас.

Девочки остановились. Катя завизжала.

Я быстро поняла, что шансов у нас нет – перестрелять всех не получится. Да и обращаться с ружьем толком не научилась – Саша старательно оберегал от всего, что касалось оружия.

«Как же мне тебя сейчас не хватает! Боже мой!» – пронеслось в голове.

Зараженные зарычали и бросились на нас.

Катя нырнула за спину, а вот Маша осталась на месте.

Подняла руку, растопырив пальцы.

Еще миг – и ее разорвут на части.

Раскромсают.

И косточек не останется.

– Маша-а! – закричала я.

Гудок.

Сзади.

Я чуть не подпрыгнула

на месте. Благо, хватило толку в последний момент дернуть детей за собой – сработал материнский инстинкт.

И в этот момент улицу повернули броневики.

Они врезались в строй зараженных, пройдя через их ряды, словно нож сквозь подтаявшее масло.

Брызнула кровь.

Много крови.

Алый шторм.

И невыносимая вонь.

Броневики, не сбавляя скорости, пронеслись по улице.

Хрустели кости.

Трещала плоть.

Зараженные напоминали воздушные шарики, наполненные вместо водой кровью. Взрывались точно также.

– Поберегись! – раздался голос из микрофона. – Кто не спрятался – я не виноват!

Заработал пулемет.

Одного из зараженных, который до этого оказался вдавленным в столб, разнесло напополам. Останки с чавканьем сползли на асфальт.

– Да-а, ублюдки, подходите! – продолжал вещать голос. – Всех угостим!

А я поняла, что это не наше шоу – надо срочно уходить с улицы.

Сгребла детей в охапку и потащила к ближайшему подъезду.

– Быстрее, девочки! – поторапливала я. – Уходим! Пока им не до нас.

На спину брызнула кровь.

Как раз перед тем, как дверь за нами с грохотом закрылась.

***

– Нет-нет-нет! – продолжала шептать Маша, даже когда мы очутились в полной темноте.

Рванула назад.

К выходу.

Пришлось ее придержать.

– Нет! Куда-а?! – рявкнула я. – Тебя же убьют!

Девочка не сдавалась – пихнула в бок, так что я даже завалилась на стену.

– Они не могут так поступать! Это плохо! Плохо! Очень плохо! – пробормотала Маша.

И снова рванулась к двери.

Я попыталась задержать, но вышло неудачно – слишком тяжелая перчатка попала девочке прямо в живот.

Та охнула и осела.

Прямо во тьму.

– Маша-а! – я с ужасом поняла, что не вижу дочку. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотела. Я только пыталась тебя остановить. Я только… Малыш, ты где?

– Она тут! – тихонько подала голос Катя.

Луч дарил ей в глаза – я врубила фонарик на ружье. Девочка зажмурилась.

– Ой, прости! Я такая неуклюжая. Вечно делаю всем больно…

Девочка отвела взгляд и показала на угол.

– Она там!

Маша сидела, подобрав ноги к груди и вжавшись в стену. Плечи подрагивали.

– Машенька, боже-е! – я бросилась к девочке.

Но та резко подняла голову, и, увидев ствол, направленный на нее, спросила:

– И что, убьешь меня?!

– Да нет же, Машенька, нет. Я бы никогда… Ты же знаешь…

Я присела рядом, положив винтовку на пол, попыталась коснуться лба дочери, чтобы пригладить волосы.