Зарево. Оправдание хаоса
Шрифт:
– Так старательно, что я даже нож затупил, – впервые за все время на лице Кристофера промелькнуло что-то наподобие полуулыбки. Буквально на долю секунды. Затем он вновь устало откинул голову к стене и прикрыл глаза.
– Зато ваш подарок уже, – Норман задумался, высчитывая полушепотом, – уже шесть лет мне служит верой и правдой. Греет, так сказать, и душу, и внутренности.
Я пригубила фляжку. Терпкий и крепкий алкоголь приятно обжег нутро. Изнутри стало тепло, а во рту осталось послевкусие чернослива и абрикосовой косточки.
– Напоминает ром, – я протянула фляжку Норману, который поджал губы в удивленно-уважительном
– Стопроцентное попадание, – ответил он. Затем толкнул локтем Кристофера, – вот это мой человек, даже не скривилась.
Сара лучезарно улыбнулась, и вслед затем вздрогнула, поднимая лицо к потолку. Очередной раскат грома был подобен землетрясению. Деревья бились о стены дома, по стеклу бил ни то песок с землей, ни то град.
– Что ж, – проговорил Роберт поднимаясь и складывая карту; Сэм, переглянувшись со мной, вернулся на кресло, – сегодня заночуем здесь, и, полагаю, причины тому объяснять не нужно. Чуть позже назначим дежурство. Выйдем, как только погода позволит, и точный маршрут определим по обстоятельствам, – голос его был ровным и спокойным, и какая-то мистическая уверенность этого человека, казалось, передавалась каждому из нас. – Путь будет нелегким. Постарайтесь не переругаться и найти общий язык, – Роберт посмотрел на Стэна с Крисом, потом глянул в мою сторону. – Выбраться мы сможем только общими усилиями.
– Нам бы только знать, с кем мы имеем дело, – патетически заметила Сара. – Ведь не могут зараженные вправду быть мертвыми.
– Подтверждений тому более чем предостаточно, – Михаэль впервые за долгое время что-то произнес. Он сидел в отдалении на полу, облокотившись о стену и заплетая длинную плотную веревку в браслет. Рядом с ним лежал неработающий телефон. – Но, если выберемся, к нам все равно будет немало вопросов по количеству отстреленных. Никто никакие официальные подтверждения происходящего же не предоставит.
– Это точно, – пренебрежительно поддакнул Стэн, – и все это станет продолжением истории Севера.
– Не могли же все погибнуть, чтобы некому было рассказать, – осторожно заметил Сэм.
– Кто-то погиб. Кого-то добили, – Крис приоткрыл глаза и чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Дорта. – А если и найдутся те, кто рассказал бы, какова вероятность, что им поверят и не примут за умалишенных? Подчищать грязь Севера удавалось, это место не станет исключением, так что психи ли зараженные, или правда мертвые, нам…
– Они не психи, – начала я прежде, чем Кристофер успел завершить предложение. Он обернулся ко мне, театрально вздергивая бровь. Зеленый отсвет от хиса очертил контур его лица. – Когда мы с Сэмом были в больнице, я пыталась побеседовать в главврачом. Он, мистер Гивори, сказал, что это точно не психическое заболевание. И самое жуткое и не поддающееся логике, – я на секунду замолчала, переводя дух и смотря по сторонам на горгоновцев, – что зараженные правда могут быть уже мертвы, – и только ветер и дождь за стенами дома нарушали наступившую тишину, продлившуюся без малого минуту. – Мы ведь будем у больницы, когда будем возвращаться за трейлером, и…
– Штефани, – Роберт качнул головой, – скажу сразу, не надейтесь найти своего приятеля и
– Роберт, – у меня был почти молящий тон. Я тяжело и болезненно глотнула воздуха. – Мы будем возвращаться к трейлеру и будем около больницы. В кабинете главврача есть документация, где сказано обо все, о чем знали сами врачи. О ней наверняка во всей этой суматохе даже не вспомнили, мы могли бы рискнуть, достать ее… И подтверждение будет в наших руках. Люди узнают, будут предупреждены.
– Будем по всей больнице за бумажками охотиться? – спросил Льюис, искривив губы в усмешке. Я посмотрела на него, стиснув зубы.
– Они будут в кабинете Гивори. Я была там, и знаю, где лежат "бумажки", – я насмешливо перекривила Криса, не понимая, откуда вдруг взялись силы и храбрость на подобной ответ. – У него был сейф в кабинете.
– Чудно, – кивнул военный, отвечая мне в том же тоне, – но вот дилемма, к сейфу прилагается ключ. Или предлагаешь таскаться с сейфом, ища, каким бы хером его распилить? Будет забавно потом обнаружить, что внутри либо пусто, либо какая-то бесполезная макулатура.
Ключи.
Сердце мое бешено забилось где-то в глотке. Дрожащими руками, стараясь незаметно переместить их под одеялом, я полезла по карманам… Под пальцами ощутила холодный металл. Захотелось быстро показать его всем, но…
Им ведь нужна информация. И им нужен ключ. Но насколько горгоновцам нужны мы? Может, они воспринимают нас как обузу, которую можно бросить? Обузу, которую можно отдать, как живое мясо – рвать на куски; я ведь не могла читать мысли и знать наверняка, о чем думают военные. И это раздумье, буквально на секунду поселившееся в моей голове, будто окатило меня холодной водой. Я вынула руки из карманов.
– Ключ в трейлере, – сказала настолько спокойно и уверенно, насколько могла, – мне удалось стащить его… – Роберт довольно ухмыльнулся, но на лице Сэма застыл испуг и разочарование; я ведь обещала ему больше не впутываться в истории. – Но если вы вдруг захотите оставить нас, – я украдкой глянула на продолжающего ухмыляться Льюиса, – то ключ не найдете. Я так запрятала его, что никто не найдет.
– Никто никого не оставит, – спокойно ответил Роберт, – останемся в этом составе. А теперь отдыхайте.
Началось небольшое движение. Горгоновцы располагались по местам, тихо переговаривались. Роберт опустился на кровать, которую притащили для него из соседней комнаты. Я смотрела на цветные блики от хисов, и сама не заметила, когда задремала. Не знаю, сколько прошло времени, – туманное состояние, точно ты в облаках или дыму, – но дождь все продолжал лить нескончаемым потоком, и ветер все так же яростно шумел за стенами. Возникало чувство, что мы провалились в безвременную яму, и время тянулось ужасающе долго. Я приоткрыла глаза, не до конца понимая, сплю ли я, брежу или уже проснулась.