"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Я не уверен, что те, кто говорит это, правы, – не уступал Джонатан. – И к тому же мне нужно присматривать за сырами.
– За сырами может присмотреть Тэлбот.
– И потом, мой сад, – слабо продолжал сопротивляться Джонатан. – Он весь зарастет сорняками.
– Оставь его мэру, – предложил Профессор. – И в любом случае, как ты думаешь, сколько этих цукини ты сможешь съесть? Еще не родился тот человек, который мог бы есть цукини три дня подряд и сохранять нормальное выражение лица. И я, кажется, припоминаю, Джонатан, ты говорил что-то насчет визита к Сквайру этой весной. Что случилось с этой
– Не знаю.
Джонатан сделал последний глоток чаю со льдом и посмотрел на небольшое пятнышко сахара, расплывшееся на дне стакана. Было бы и правда здорово увидеть Сквайра, не говоря уже о Буфо, Гампе и Ветке. И было бы приятно путешествовать ради своего удовольствия, а не по делу.
– Почему этот сахар не растворяется, как ему положено? – спросил он Профессора. – Можно мешать целый час, и все равно на дне стакана останется сахар.
– Все дело в химии, – со знанием дела ответил Профессор. – Очень сложный процесс.
– Правда? – Джонатан, похоже, был удовлетворен. – А когда ты хочешь отправиться в это путешествие?
– Вот настоящий путешественник! – воскликнул Профессор Вурцл, наливая себе еще чаю из зеленого стеклянного кувшина. – Мы выступаем в путь завтра. На рассвете.
– Это невозможно. Мне нужна неделя, – возразил Джонатан.
– Зачем?
– Мне нужно проинструктировать этого парня насчет сыров.
– Я ел один из сыров, сваренных им на прошлой неделе. Ему не нужны никакие инструкции, – с нажимом заявил Профессор. – Просто скажи ему, чтобы продолжал в том же духе, пока тебя не будет. Ты ведь доверяешь ему, не правда ли?
– Разумеется, – ответил Джонатан. – У него все получится хорошо.
– Тогда мы отправляемся завтра.
– Мне нужно время, чтобы закрыть дом, спрятать вещи.
Профессор вынул карманные часы, взглянул на них, подошел к дому, захлопнул одну из ставен, задвинул защелку и опять посмотрел на часы.
– Семь секунд, – сообщил он. – Умножаем на восемь, прибавляем десять секунд на дверь, и эта комната наглухо закрыта. Даже слепому понадобится не больше пяти минут, чтобы закрыть весь дом.
Джонатан увидел, что все его аргументы рушатся перед лицом логики.
– А как насчет провианта, Профессор?
– Он погружен. Как ты думаешь, что я делал все утро, болтал с Бизлом о белых костюмах?
– Куда погружен? – спросил Джонатан, убежденный наконец в том, что судьба вновь приподняла свою странную голову.
– Ну как, на твой плот, разумеется. Я позволил себе взломать замок на твоем сарае. Мы готовы отчалить. По правде говоря, мы могли бы отплыть нынешней ночью. Сейчас полнолуние. Мы могли бы плыть при лунном свете и ловить на блесну речных кальмаров.
– Завтра, – сказал Джонатан, – это и так совсем уже скоро.
Из леса послышался отдающийся эхом звук приближающейся тубы, и вдали, на тропинке за ягодными кустами, показались Тэлбот и Ахав, которые выходили из чащи, не преследуемые ни медведями, ни гоблинами. Профессор подскочил и открыл затянутую сеткой дверь.
– Я только скажу парнишке о наших планах, Джонатан. Все даты и прочие сведения у меня записаны. Не беспокойся.
Джонатан сидел над вторым стаканом чаю со льдом и смотрел в окно. Наполовину прочитанный том Дж. Смитерса лежал на столе рядом с его
Но, с другой стороны, если говорить по совести, он всегда мог взять томик Дж. Смитерса с собой, поскольку на реке его ждали часы безделья, прекрасно подходящие для чтения. Правдой было и то, что, если ему захотелось клубники, искать ее следовало как раз у Сквайра. Потому что, учитывая его объемы, Сквайр Меркл, вероятно, ел ее килограммовыми корзинами. Более того, когда он, Джонатан, вернется домой, то будет чувствовать себя примерно так же, как в прошлый раз, – вдвойне счастливым оттого, что видит свой маленький домик, подвешенные к потолку головки сыра и все остальное, что, как заметил Профессор, приносит человеку удовлетворение. Ничто не приносит человеку большего удовлетворения, чем возвращение из путешествия, – и, разумеется, вы не можете вернуться, пока не уехали. Так что Джонатан наконец решился – он опять уезжает. С этим он прошел к себе в спальню, чтобы упаковать дорожную сумку.
Глава 2. Жабы на лугу
На следующее утро на причале не было никаких фанфар, в отличие от предыдущих проводов несколько месяцев назад. Теперь Джонатан отправлялся не на поиски геройских приключений, а всего лишь в отпуск – путешествовать для собственного удовольствия. На самом деле большинство обитателей городка Твомбли, вероятно, считали эту затею довольно глупой. Редко кто из них уезжал дальше Города Пяти Монолитов, где в конце каждого лета проходила ярмарка, и если бы эта ярмарка не привлекала их, никто не поехал бы даже туда.
У Джонатана, однако, как выразился Профессор, дорога была уже отчасти в крови. Ему казалось, хотя он мог ошибаться, что путешествия придают человеку романтический вид – дают ему то, что Теофил Эскаргот назвал бы bonafides . Джонатан представлял себе, что сидит босиком, в старой треуголке, на краю пристани на Пиратских островах, потягивает ром и ведет светский остроумный разговор с одноглазым человеком с попугаем на плече. Он воображал, что стремительно идет вдоль городка Твомбли и что его глаза окружены теми самыми морщинками, которые возникают от долгого пребывания на солнце, а карманы набиты странными золотыми монетами, награбленными у королей Океании.
Часть его существа, однако, подозревала, что если человек собирается стать благородным искателем приключений или светским львом, то ему лучше таковым родиться – что это нечто вроде природного таланта. Если же он будет играть такую роль, то у него, вероятно, проявится загадочное и злосчастное сходство с гиббоном. По правде говоря, приключения, в которых Джонатан принимал участие прошлой осенью, не вызвали у него ощущения, что он в чем-то изменился; он по-прежнему просыпался по утрам добрым старым Джонатаном Бингом, Сыроваром. Но, впрочем, по зрелом размышлении, он не был так уж недоволен подобной судьбой.