Защитник Дворянок Том IV
Шрифт:
— Иоанн Трапимирович, там к вам с докладом, говорят что авария! — Внезапно ворвался к нему служка. Это было в пределах нормы, ЧП на рудниках никогда не приходит по расписанию. Но как же не вовремя!
— Впускай, но только быстро! — Дал он отмашку, быстренько проверив в зеркале что его гневное лицо сменилось равнодушно-скучающим.
Вошедший не был ему знаком. То ли слишком взрослый парень то ли просто моложавый мужчина. И это было странно — Иоанн помнил всех своих людей в лицо по памяти! Даже имя самого задрипанного шахтера и то ему было
— Ты кто такой? Ты в курсе к кому пришел? Если в курсе, то разворачивайся и вали пока я добрый! — начал давить повышающимся давлением огня и наведенным стволом он на своего загадочного посетителя.
В следующую же секунду его рука со стволом была перебита, а оказавшийся сбоку от нее неизвестный с интересом рассматривал импортное оружие после чего, хмыкнув, навел на бывшего хозяина.
— Значит так, сын Трапимировичей. Откуда ты узнал о ценности Анны Опавской?
Главный следователь Ферганского округа Хладонрав выходил из кабинета одного из богатейших людей города с самым кислейшим выражением лица на свете. Его не страшило то, что убили дворянина. Как и то, насколько жестоко это сделано. И даже не то что нет никаких улик. Его больше волновало то, что драть за это будут его. А ведь скоро в соседнюю с городом воинскую часть приедет будущая императрица…
Глава 19
(97). Единственная ниточка
Утро началось нормально, даже в чем-то хорошо. Я проснулся в объятиях немного пухлой красавицы, все ее прелести жестко упирались в меня, встречая почти равноценный отпор. Было очень даже хорошо если не считать дискомфорт практически во всех частях тела от вчерашних ожогов — обезболивающие окончательно утеряли свой эффект.
Окончательное исцеление меня только ожидает, но тело, в принципе, ощущается почти на пике формы — пусть и с небольшими помехами и немного через силу но я могу себе позволить былую подвижность — проверено с помощью высокого уровня эквилибристики в попытке выбраться из почти медвежьих объятий, не разбудив при этом ту, кто их исполняла.
Однако, то что хорошо началось, не факт что сохранит такое же положение в дальнейшем — в этом я убедился весьма и весьма скоро.
В аудитории, в которой я продолжал нагонять сгрызенный без меня гранит науки появился парень в форме сумеречного неба — цвете, принадлежащим следователям. Он извинился перед преподавателем, которой оказалась в целом мягкая учительница курса прикладного созидания, и попросил меня выйти с ним на разговор.
— Мира Лютоборовна-Опавская, есть ли у вас кто-то, кто сможет подтвердить что вы всю ночь провели в академии? — с порога огорошил меня мужик нежданным вопросом, стоило двери в аудиторию только закрыться
— Знаете, нечасто кто-то ставит камеры в месте где он спит! — поерничал я, но видя как сомкнулись его брови, быстро понял что с ним лучше быть максимально корректным и прямым, чтобы побыстрее отстал. — Вместе со мной была Даша, это все что я могу сказать.
— Понял, попрошу вас вернуться к следователю. Сейчас же! — В приказном порядке потребовал он. Впрочем, сперва мне подумалось что они все-таки теперь намерены воспринимать мои слова всерьез и мне нужно просто заново теперь во внимательно слушающие уши залить все свои подозрения.
Так что шел я теперь в сопровождении нового парня — больше напоминающего заморыша-клерка в очках чем детектива или связанного с ним человека. Впрочем, много ли следователей, детективов и прочих я видел?
Моя дырявая память не могла вспомнить ни одного. Хотя, нет, в воспоминаниях Казимира нашелся такой момент когда искали его родителей. С его и Анны буквально не слазили, считая что незадачливые должники уж детям то своим скажут куда они свинтили.
Но довольно о прошлом, ведь настоящее било под дых странными картинами. Первое на что я обратил внимание в коридоре это плачущая навзрыд Мария. Хотелось броситься к ней и узнать что же случилось, да только мой порыв был задушен на удивление крепкой для задохлика хваткой.
— Потом успеете поговорить. Сейчас важнее ваши показания.
И он почти затолкал меня в кабинет где временно разместился следователь. И это был не вчерашний скучающе отбивавший мои потуги добиться справедливости мужик, нет.
Этот паровоз уже полкомнаты прокурил своими отвратительными на запах сигаретами. Он выдыхал небольшое зеленое пламя, сверкавшее в дыму с каждой затяжкой. Его легкая небритость и мертвецки уставший взгляд довершали картину человека, которому явно уже на все в жизни наплевать. Он сосредоточенно читал какие-то бумаги от которых буквально пахло свежей печатью, и еле заметно вздыхал, явно не от отсутствия работы.
— Так, в отличие от предыдущего вы готовы меня слушать а не отмахиваться? — Спросил я предварительно, усевшись за единственное свободное место. Он поднял на меня свой почти безжизненные серые глаза и спросил голосом с минимумом человечности.
— Куда конкретно вы ударили нападавшего на вас человека вчера? — спросил он без особого интереса.
— Я уже говорила вчера, я постаралась раздробить ему колено! Неужели этого недостаточно?
— Да нет, вполне. Взгляните на эти снимки.
Он вынул из папки перед ним целый набор такого, от чего к горлу подступила кислота. Да, я не вчера родился, но видеть такое ничем не замутненное насилие я точно не привык. На теле не было ни единого живого места, будто человека пропустили через мясорубку а потом попытались собрать вновь. На обезображенном лице навсегда застыла маска абсолютного ужаса.
— Двадцать восемь ударов ножом, семь выстрелов из импортного револьвера в упор, неисчислимое количество прочих повреждений и… раздробленное в труху колено с образцом вашей арги.