Защитник Гараторма

Муркок Майкл Джон

Илиана почувствовала, как мир нисходит в ее душу, и вновь коснулась черного кристалла у себя на поясе. И улыбнулась.

Джери-а-Конел поджидал их под сводами пещеры. Вид у него был еще более утомленный. К груди он прижимал маленького черно-белого кота.

– О, я уже думал, что так и не сумею сюда добраться.

Лифет из Ганта и Мизиналь Хинн настояли на том, чтобы самим нести носилки Катинки фон Бек. Они уже готовы были войти вместе с ней в пещеру, когда Джери остановил их на пороге.

– Сожалею, но вам лучше остаться снаружи. Если вдруг Илиана не вернется, вашей стране понадобится новый правитель.

– Новый правитель? Что вы собираетесь сотворить с ней? – и Мизиналь бросился на Джери, схватившись за меч. – Что ей грозит в этой пещере?

– Никакой прямой угрозы, однако душа ее по-прежнему заточена в кристалле Калана… – Джери был весь в поту, он задыхался и тряс головой. – О, я не в силах вам все это объяснить, но поверьте, что я постараюсь защитить вашу королеву…

И он ушел, растаяв во мраке пещеры, вслед за двумя женщинами, что несли Катинку фон Бек.

Глубина пещеры удивила Илиану. Больше всего это походило на тоннель, ведущий в самое сердце горы. По мере того как они удалялись от входа, становилось все холоднее и холоднее. Чувствуя, что любые вопросы будут сейчас неуместны, Илиана хранила молчание, во всем полагаясь на Джери.

Она обернулась один лишь раз, заслышав встревоженный крик Мизиналя.

– Мы больше не виним тебя ни в чем, Илиана! Ты прощена…

Ее поразила горячность юноши, и она задалась вопросом, почему именно сейчас он решил сказать ей об этом. Впрочем, неважно, она помнила свою вину, и никакими словами ничего нельзя было изменить.

Наконец, Катинка слабым голосом промолвила, приподняв голову с носилок.

– По-моему, это то самое место, Джери. Он кивнул.

Когда свет дня окончательно растаял, в руках у него оказался какой-то странный шар… Сияющая сфера, излучавшая свет. Он опустил ее на пол пещеры, и Илиана с трудом удержалась от изумленного возгласа. Совсем рядом с ней оказался труп красивого мужчины, одетого в меховую одежду. На теле не было никаких видимых ран, ничего, что указало бы на причину смерти. И это лицо показалось ей таким знакомым… Она закрыла глаза.

– Хоукмун… – пробормотала она. – Меня зовут… Иссельда разрыдалась, упав на колени рядом с мертвецом.

– Дориан! Любовь моя, любовь моя! – Вскинув голову, она уставилась на Джери-а-Конела. – Почему вы не предупредили меня?

Но Джери не обратил на нее ни малейшего внимания и обернулся к Илиане, которая прислонилась к каменной стене, пытаясь преодолеть головокружение.

– Самоцвет, – велел он. – Черный Камень, Илиана. Дайте его сюда.

В кожаном кошеле пальцы Илианы натолкнулись на что-то горячее и вибрирующее.

– Он ожил, – воскликнула она. – Ожил!

– О да, – едва слышно выдохнул Джери. – Быстрее, встаньте на колени рядом с ним…

– С этим мертвецом?

Она невольно попятилась, не скрывая отвращения.

– Слушайте, что я вам говорю! – из последних сил Джери отстранил Иссельду и заставил Илиану опуститься на колени рядом с Хоукмуном. Она нехотя подчинилась.

– Вот и хорошо. Теперь опустите кристалл ему на лоб. Вон там, где вы видите шрам.

Содрогаясь, она исполнила приказание.

– А теперь ваш лоб. Коснитесь им камня.

Илиана наклонилась, коснулась лбом пульсирующего кристалла, и внезапно ей показалось, будто она проваливается куда-то. Она падала, погружаясь в глубь камня, пока не почувствовала, как кто-то мчится ей навстречу… Они летели друг к другу, словно сближаясь с собственным отражением в зеркале. Она закричала…

И тут же услышала шепот Джери: «Прощайте».

Попыталась ответить, но не смогла. Вновь и вновь она падала по туннелям ощущений, воспоминаний, ошибок и искуплений…

Она была Асквинолем, и была Арфлейном, и была Элриком. Она была Джоном Дейкером, Эрекозе и Урликом. Она была Корумом и Элриком. И она была Хоукмуном…

– Хоукмун! – сорвался боевой клич с ее губ. Она сражалась с бароном Мелиадусом и Азроваком Микосевааром при Камарге. Вновь сражалась с Мелиадусом в Лондре, и Иссельда билась рядом с ней. Они с Иссельдой обвели взором поле битвы, когда все было кончено, и увидели, что все их товарищи мертвы и выжили лишь они двое…

– Иссельда!

– Я здесь, Дориан, я здесь. Он открыл глаза.

– Так значит, Катинка фон Бек не предала меня? Но каким же причудливым путем я сумел наконец до тебя добраться? К чему была столь сложная игра?

– Возможно, когда-нибудь вы узнаете это, но только не от меня, – прошептала Катинка, приподнявшись на носилках, – ибо мне следует беречь дыхание. Вы двое должны увезти меня из этих гор, в Укранию, где я хотела бы умереть.

Хоукмун поднялся. Все тело его затекло, словно он пролежал здесь несколько месяцев. Он увидел кровь на повязках Катинки.

– Вы ранены? Но ведь это не я ударил вас? Я не помню…

Он потер рукой лоб, почувствовав там что-то горячее, а когда взглянул на свои пальцы, то увидел, что их окружает слабый светящийся ореол, который, впрочем, тут же исчез.

– Но кто же тогда… Джери? Быть не может… Катинка фон Бек улыбнулась.

– Нет. Иссельда все вам объяснит.

И тут же другой женский голос, ласковый и чуть дрожащий, раздался у него за спиной.

– Эту рану она получила, когда помогала нам спасти наш мир.