Защитник Монолита
Шрифт:
— Ага, а Васька, лейтеха-то наш, все углы со страху перестреливал, — похохатывая добавил Вовчик. — я ж ему говорю, товарищ лейтенант, на ДЖФ все чисто, не надо мол стрелять, а то у меня от его АК уши как с самолета заложило, представляешь? Вливать свинец очередями в туалете, три на четыре метров через перегородки?
— Ага, а он че? — заинтересовался Кирюха, одновременно еще несколько тяжеловооруженных бойцов на броне повернулись к ним, заинтересовавшись разговором.
— Да он ниче, на хер меня послал и обоймы менял. — жизнерадостно улыбаясь доложил Вовчик. — Ага, а я от такого раскладу, дурак, в шутку ему предложил гранату на зачистку
— Чего?
— Похвалил за инициативу! — заржал боец.
— А мы с другой стороны коридора шли, — присоединился третий боец, упакованный в экзоскелет с реактивным огнеметом Шмель2М на спине и АК в руках, приподнявший забрало шлема, чтобы засунуть в зубы сигарету, — слышим — стрельба, грохот, ну думаем — сцепились наши с кем-то. Идем, значит, по сторонам шукаем, гадаем, когда, значит, злыдни вражьи появятся, а потом БАМ, БАМ, гранатки, значит, рванули и тихо. Ну, думаем, дошли до нашего брата на ближнюю и замяли, значит… напружинились, думаем, ща как бы самим под раздачу не попасть…
— Ага, а это лейтеха наш пару эфок в кабинет закатил, — хохоча перебил его Вовчик, они как рванули так мы всем отрядом в восемь морд оглохли, потом уже Старшой не выдержал, отвел лейтеху в сторонку и дельно так ему объяснил, что значит здоровье у нас беречь надо, а аппарат слуховой он тоже значить к здоровью относится.
— Да так дельно объяснил, что у с двухсот метров нас уши завяли — гогоча дополнил третий боец. — так это Старшой у вас такие конструкции раскладывать может?! Ты слышишь, Вовчик, а у нас Генка есть, чудак такой, так он потом неделю этого вашего Старшого искал, все хотел познакомится с виртуозом русского языка!
Дружный гогот окрестил начало движение последнего танка в колонне. Машина рыкнув мотором, и выпустив клуб черного дыма, дав сигнал сидящим на броне бойцам о начале движения, после чего сидящие на броне вцепились в поручни, тронулась плавно набирая ход.
— Ну что братва, за Бог с нами и хер с ними! — поднимая фляжку сказал сидящий спереди боец в звании лейтенанта и по неофициальному, въевшемуся вместе с Зоновскими рентгенами прозвищем Турок, отхлебнул сам и мерно покачиваясь в такт движению танка передал фляжку по кругу.
— А что наш, майор, вроде хвалят его? — спросил кто-то из военсталов сидящего спереди на броне Турка, командира пятерки, после минутной паузы, когда бойцы приноровились к мерному ходу и покачиванию танка.
— А Крученко? Да, так то земеля мой, тоже Зону топтал несколько лет… из спецуры он, бывший, но бывших в их деле не бывает. Да, отличный мужик пересекались как то в Припяти, в одной яме застряли. Он же и начал собирать и проталкивать идею нашего отряда для силовых операций в Зоне, если бы я не знал что он командует, я бы хрен когда в официалы пошел.
— И что? — не удовлетворившись ответом продолжал допытываться военстал.
— Что — что? — раздраженно передразнил его отвечающий, — ты сам подумай может ли штабной командовать в Зоне? А? Вот ты сам бы к такому в роту пошел?
— Если платят, то и пошел. — неуверенно, скорее по инерции чем по думав сказал первый боец.
— Оно и видно, что дурак… — усмехнулся Турок, — ты ж долговский?
— Да, — выпятив грудь, заносчиво ответил боец.
— Ну-ну, ладно, не обижайся. — примирительно сказал Турок. — тут почти половина бывшие вольные, другая половина долганы и регулярники с опытом Зоны. Все про Крученко знают, кто лично, кто по делам. Одно тебе
— Так точно. — видимо вспомнив армейскую дисциплину ответил тот.
Железная змея из невиданных до этого дня в Зоне бронемашин поползла в сторону Пустых земель и Рыжего леса. Посередине колонны ехал неказистый ПОП — передвижной оперативный пункт — будка на базе Урала начиненная приборами и средствами связи. Предпоследним ехал другой грузовик опять же на базе армейского Урала с цистерной с наскоро установленными на ней, а потому выступающим далеко за габариты системами защиты от аномалий.
Новые танки и машины с включенными защитами от аномальной активности практически гасили небольшие аномалии еще при подходе к ним, при этом вызывая беспомощные хлопки, шипенье или снопы искр из-под днищ. Бойцы весело перемигивались и травили байки, благо шум прорезиненных траков не превышал при неускоренной езде положенных европейских децибел, а новая система выхлопа танка по содержанию углекислого газа соответствовало новейшим стандартам, поэтому практически ничего не мешало военсталам точить лясы и уже ожидать скорейшего возвращения домой. Если первый танк шел по относительной целине, то последние машины, несмотря на небольшое удельное давление гусениц, шли уже по раздавленной и обнаженной почве, оставляя за собой грязный шрам из поломанных деревцев, сорванной, намотанной на гусеницы, а потом скинутой сероватой травы и веток. Но сразу же, вслед за прошедшей техникой на колее с новой силой вспыхивали придавленные аномалии, разбрасывая и сжигая наваленную на них грязь, отсекая дорогу всякому желающему двинуться следом за колонной.
В ПОПе находился майор Крученко вместе с двумя офицерами связистами и несколькими бойцами Долга, на лицах которых вместо залихватской уверенности сидящих на броне свеженьких военсталов читалась угрюмая решимость. Они понимали, что военсталы далеко не мальчики, и имеют основания для уверенности в собственных силах. Некоторые из них ранее также служили в Долге, но затем волею судеб определились под прикрытие или по финансовым убеждениям в элитные войска заградительных войск, которые всегда с охотой брали людей с не замаранным прошлым и опытом самостоятельного хождения в Зоне. Но даже теперь, находясь в центре такой колонны и понимая непредсказуемость и хитрость неизвестного мутанта, Долговцы не разделяли легкого отношения бойцов к предстоящему событию.
Постепенно колонна удалялась вглубь Зоны. Бесшабашные выкрики и смешки стихли, военсталы слишком хорошо знали и помнили, что происходило в средней и глубокой Зоне с ними и с другими вольными сталкерами, когда человек оказывается один на один перед ее ликом. Поэтому, несмотря на всю уверенность в своих силах, они никак не могли сдерживать всплывающее из прожитого опыта чувство страха и тревоги перед вечно хмурыми небесами, порывистым ветром, несущим запах сырости и разложения. Продвигаясь внутрь даже танкисты находящиеся под броневым листом, ранее не бывавшие в Зоне и имевшие в своем активе лишь курс по выживанию в Зоне и байки тертых сталкеров чувствовали себя не в своей тарелке.