Защитник поневоле. Боевик для ковбоя
Шрифт:
– Все??!
– Если ты хочешь, чтобы я помог, то я должен знать все, что знаешь ты, – все больше раздражаясь от ее неверия в его желание помочь, сказал Марк.
– Ты готов помочь мне? – все так же оторопело спросила девушка.
– Я могу и не помогать! – резонно ответил мужчина резче. – И меня Марк зовут, кстати.
– А я Эмили, – еще всхлипывая, тихо произнесла девушка и робко подошла к нему чуть ближе.
– Ты точно готов это сделать? – нервно всхлипнула она уже тише, стоя перед мужчиной.
– Да, –
Марк не мог не отметить, что она изящно сложена, но красный нос и опухшее от слез лицо в совокупности с растекшейся тушью и взъерошенными волосами не давали понимания как она на самом деле выглядит.
– Ты можешь пока умыться вон там, в конце коридора, а я сейчас приду,– произнес он.
На этом Марк вышел из кухни и вздохнул, пытаясь понять, куда же он опять вляпался, следуя своему инстинкту защищать слабых, из-за которого, собственно, и пошел в армию.
Когда он вернулся уже в рубашке и обувшись, то увидел, что Эмили сидит за столом все также растерянно и нервно оглядывается. Она, видимо, так и не дошла до ванны, судя по ее оставшемуся прежнему помятому и растрепанному виду, а также размазанной туши и слез по лицу. Это только доказало ему, что она боится.
«Вряд ли женщина не привела бы себя в порядок, если бы у нее была возможность» – подумал он, смотря на нее.
– Итак, я тебя внимательно слушаю, – произнес он вслух, входя на кухню.
– Я… Я не знаю, с чего начать…, – пролепетала девушка, нервно вздрагивая.
Марк вздохнул и сел напротив нее за стол.
– Начинай с самого начала! – произнес он.
Глава 2
Эмили сразу поняла, что переигрывать тут нельзя. Когда она еще надрезала провода из машины, остановившись недалеко от его ранчо, то у нее была только та информация, которую ей дали те, кто послал ее сюда.
Они сформулировали все предельно ясно: она добывает документы на право собственности на ранчо, а они прощают долг ее отцу. Все максимально прозрачно и просто, кроме того, как это сделать.
В итоге ей только сказали адрес, имя – Марк Соммерс, и намекнули, что только ей решать, каким способом она добьется того, что им нужно. Собственно, этим людям было на это абсолютно плевать, важны были только документы.
Эмили вспоминала , как еще позавчера жила наивной дурочкой, и не представляла, что как только она уехала от отца в колледж, он опять сел играть.
«Даже думать о том, что нечем будет платить за учебу через год не хочется!» – злясь на отца, думала Эмили. – «Но бросить его я тоже не могу!» – со слезами думала она, теперь понимая, что этим людям, которым отец задолжал, ничего не стоит убить его просто в показательных целях.
«Папочка, как ты мог?! Как ты мог опять начать играть, уже зная, как много мы потеряли по этой причине десять лет назад!» – задавалась она вопросом.
И девушка вспомнила,
«А самое обидное, что он до конца не признавался сам себе в игромании!» – злилась она.
Эмили до сих пор с горечью вспоминала их шикарный особняк в престижном районе Лос-Анджелеса, где прошло ее детство и часть отрочества.
«Папа, папа!» – вздохнула она.
А потом случилась трагедия. Ее мама, привыкшая к шикарной жизни, к обществу и потерявшая все в один миг по нелепой, как она считала, случайности, впала в глубокую депрессию и в период очередного приступа покончила с собой. Просто выпила таблеток, написала мужу смс, что отец уничтожил ее своей игрой, а бороться с его зависимостью она больше не в силах. И просто уснула, без изысков и истерик, только вот забыв попрощаться с дочерью.
После этого у отца при мысли об игре сводило руки, и жизнь кое-как наладилась, когда он не мог и не хотел больше играть, а все время посвятил единственной дочери, раскаиваясь и чувствуя беспредельную вину перед ней.
«Но что сейчас?» – не переставала задаваться себе вопросом, думала Эмили. – «Почему после стольких лет он сел за игру и мне ничего не сказал??!»
За этими горькими мыслями, с дрожащими от волнения ногами и холодными руками, Эмили подошла к ранчо этого некоего Марка Соммерса. На улице уже была глубокая ночь, но даже очертания дома очаровали ее. Где–то фыркали лошади и ходили в загонах быки.
«И что мне теперь делать?» – судорожно думала она. – «Актриса из меня никакая!» – подумала она, пытаясь найти выход.
Поразмыслив, она намеренно испачкала одежду, растрепала волосы, и постаралась расстроить себя до слез.
«А особенно и стараться не надо», – подумала она, вспоминая события последних дней и свою жизнь еще пару дней назад, до того как узнала об отце. – «Они просто накинули мне мешок на голову и приволокли к боссу!» – вспоминала она, и слезы все пуще потекли из глаз.
А потом, когда сняли мешок и не развязав рук, вывалили на нее всю горькую правду, включая условия сделки, да еще намекнув на второй вариант выплаты долга в нелегальном публичном доме.
«Разве у меня был выбор?» – вспоминала и оправдывала себя она сейчас, в то время как обнаружила запасную дверь, видимо, на кухню, а слез, грязи и испуга для завершения образа несчастной беглянки у нее уже было выше крыши.
Эмили аккуратно открыла дверь и пролезла на кухню. Замысел был просто великолепен: залезть в дом и выкрасть бумаги.