Защитник

Мэттьюз Белла

— Да, но Каллен там с какой-то чирлидершей. Мне не хотелось слушать подражателя порнозвезде, и я захотел посмотреть игру. Посмотрим, выбьет ли Джейс дерьмо из Истона сегодня вечером на льду.

— Ой… какая чирлидерша? — глаза Эверли сверкают от волнения. — Мы подписываем контракт, согласно которому не будем спать с игроками.

— Откуда мне знать? Хочешь, чтобы я прервал их и попросил удостоверение личности?

Эверли крадет пиво из рук Мэддокса и делает глоток.

— Упс. Это теперь мое. Думаю, тебе пора взять свое,

приятель.

— Это было мое, отродье демона, — он обнаруживает, что игра «Революции» вот-вот начнется, ставит телевизор на паузу и возвращается на кухню. — Тебе нужно одно, пока я здесь, беда?

— Нет, — кричу и сажусь на другой стороне возле Эверли. Я смотрю через ее плечо на потрясающий эскиз бального платья с розовыми вкраплениями. — Это великолепно.

Она нервно улыбается. Определенно не ее норма. Эта девочка родилась уверенной в себе.

— Я рада, что тебе понравилось, потому что у меня есть к тебе просьба.

— Конечно. Какая?

— Позвольте мне сшить тебе платье для новогоднего торжества.

— Хорошо.

— И все? — спрашивает она, потрясенная. — Линди, ты хоть представляешь, сколько людей будут фотографировать тебя? Серьезно, кажется, в прошлом году ты была на обложке журнала «People».

— Хорошо. Тогда я обязательно скажу всем, что ношу оригинал от Эверли Синклер, — поднимаю ноги на диван, а она обнимает меня.

— Боже мой. Я тебя люблю.

— Народ, девушка с девушкой — это круто, но не тогда, когда это вы, — ворчит Мэддокс и нажимает кнопку воспроизведения на телевизоре.

— Мне все равно, — Эверли отпускает меня и поправляет волосы. — Как будто у тебя когда-нибудь будет шанс с нами.

— Эм… привет…? Здесь есть родственники, — я прерываю их спор, и они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

— У тебя на футболке новый номер, беда, — Мэддокс кивает и протягивает мне бутылку воды.

— Да, — вздыхает Эверли, чрезмерно взволнованная.

— Успокойтесь. Это ничего не значит, — говорю им обоим, и ладно, возможно, я пытаюсь убедить в этом и себя.

— Она слишком сильно это отрицает, — Эви улыбается.

— Что, черт возьми, ты только что сказала? — спрашивает Мэддокс, и я хихикаю.

Эверли закатывает глаза.

— Как ты закончил колледж?

— Я переспал со многими ассистентками, — говорит он ей как ни в чем не бывало.

Они не останавливаются, но я отключаюсь от них, потому что на экране Истон Хейс в форме моей команды катится по льду. И, о боже, как же он хорошо выглядит…

— О, милая, я надеюсь, что ты заберешься на этого человека, как на дерево, как только он вернется домой. Только взгляни на него, — я краснею от слов Эверли, потому что да, мне бы очень хотелось залезть на это дерево.

— Ты сейчас лазишь по деревьям, беда?

Я протягиваю руку через Эверли с подушкой и шлепаю Мэддокса по затылку. Пиво проливается на рубашку, ну

да ладно.

— Не твое дело, лазаю ли я по деревьям, сумасшедший.

Он выхватывает подушку из моей руки и вытирает ею свою рубашку.

— Ты права. Я не хочу знать. Но убедись, что Хейс знает: если он причинит тебе боль, я его убью, — в голосе Мэддокса больше нет шуток, и я почти уверена, что он совершенно серьезен.

— Оууу, — поет Эверли. — Ты любишь нас.

Он шлепает ее подушкой.

— Неа. Не тебя. Только ее.

Линди: Ты выиграл!

Истон: Ты наблюдала за мной, принцесса?

Линди: Я владею командой, хоккеист. Я наблюдала за всеми.

Истон: Признай это. Ты следила только за мной.

Линди: Может быть.

Истон: Мы сейчас подъезжаем к отелю. Я буду в своей комнате через несколько минут. Ты все еще в моей футболке?

Линди: Может быть.

Истон: Оставайся в ней.

Линди: Разве ты не живешь с кем-то в комнате?

Истон: Бун идет в бар. Он уже спрашивал, хочу ли я пойти.

Линди: Тебе следует пойти и сблизиться со всеми.

Истон: Я лучше поговорю со своей женой. Которая в моей футболке. И принцесса…

Запри дверь.

Как горячо… хорошо.

Бросаю телефон на тумбочку и решаю запереть дверь на всякий случай. Я имею в виду, что мы же не можем ничего сделать по телефону, верно?

Можем ли?

Конечно можем. Дерьмо.

О чем он думает?

У меня даже никогда не было настоящего секса.

Откуда мне знать, как заниматься сексом по телефону?

Я выключаю верхний свет и вентилятор, а затем решаю снова включить вентилятор. Все годы, проведенные на льду, научили меня чувствовать себя более комфортно в холоде, чем в жаре. Когда снова сажусь на кровать, решаю включить лампу на тумбочке. Она излучает мягкое свечение, и я задаюсь вопросом, стоит ли его выключить, но, прежде чем успеваю принять решение, звонит Истон.