Зашифрованный план (сборник)
Шрифт:
Трудно ехать, а все-таки не жалел. Тучей взмылась тогда у амбара обида. Утонули в ней и страх, и осторожность. И сейчас, когда только косил на молчаливого бандита, опять, как гора, поднималась злоба.
— Волком помру, — угрюмо твердил Терентий Иванович.
Вот и пихта перед поворотом. Застучало в висках. Стиснул ногами лошадиные бока. Сразу как в воду холодную бросился — перечеркнул свою жизнь и дернул правый повод!..
Ехал взажмурку, невольно горбясь…
Но по-прежнему чмокала конская поступь, так же переговаривались сзади бандиты, и начальник их блеснул зажигалкой, закурил папироску.
— Проехали! — шептала тихонько озорная, к жизни возвращавшая мысль.
— Проехали! — загорались неверящие глаза…
— Проехали! — подтверждала бодрая переступь лошади.
Во весь широкий мир распахнулась душа:
— И вправду не знают дороги!
Уже высоко стояло солнце. Значит, бежали часы, не останавливалось время. Выходило, что можно было выдумывать — не все еще переиграны карты! Разостлала судьба перед ним морозный путь. Где-то там, впереди, тупик — успевай, пока не доехал!
Но так же, как вечером, когда до последнего мига не знал он, куда ему спрятать золото, так и сейчас не сумел представить конца этой страшной поездки. Твердо знал, что он обречен, и твердо надеялся одновременно на какой-то выход. Потому что был очень здоров и весел и очень любил прекрасную жизнь и эту тайгу, с ее величавыми пихтами и празднично блещущим снегом…
— Далеко еще? — беспокойно спросил бандит. У него выдающийся, щетинистый подбородок и узкие злые губы.
— Еще версты три, — наобум ответил Терентий Иванович.
— Длинные у вас версты! — недобро сказал человек и сплюнул.
Вдруг уставился испытующе, мутными, точно мертвыми глазами:
— Куда золото спрятал?
Как за глотку хапнул…
— Ей-богу, не брал. — оправдывался Терентий Иванович, — вчера Нефедов увез…
— Увез? — подозрительно переспросил начальник.
Сзади поднялся крик. Под кем-то упала лошадь. Бандит оглянулся. Рысившие сзади остановились. Боясь возбудить подозрение, Терентий Иванович потянул поводья.
— Чего уперся! — бешено гаркнул на него бандит, — нагайки хочешь!
Оба шли быстрой рысью, оставили далеко отставший отряд. В тайге дорога петляла неожиданными поворотами. Местность сразу стала знакомой — приближался Холодный Ключ.
Последний отверток налево к избушке Корнея Липатова. А направо, на долгие версты, пойдет дорога к заимкам по ровному и открытому месту… Вспомнил это Терентий Иванович — точно глянул в свою могилу.
Шумно дышали кони, дымили паром, несли вперед.
— Хватит! — сказал себе вдруг Терентий Иванович и с хода застопорил лошадь…
Шоркнул коленом в колено бандита. Извернулся и грянул своим кулаком в небритый его подбородок! Только ляскнули зубы, крыльями вскинулись рукава, и бандит, как мешок, вылетел из седла…
Дыбом взбросилась его лошадь и, скачком обогнав Терентия Ивановича, замелькала вперед.
Приятно бросить врагу свое торжество перед смертным часом!
Терентий Иванович, ожидая удара пули, оглянулся назад. Но крутой поворот дороги был еще пуст. Еще не доехали задние.
Тогда Терентий Иванович ударил лошадь, пригибаясь к луке в безумной скачке. Пробегали кусты, свистели комки, вырывавшиеся из-под копыт…
Вот налево изба Корнея. Ни души на дворе. Прямо дорога к заимкам, и по ней, едва видная, скачет бандитская лошадь.
Терентий Иванович спрыгнул с коня и пугнул его шапкой. Лошадь бросилась по дороге, догоняя передовую.
В три прыжка перемахнул Терентий Иванович к заплоту. Подбежал к кладовушке, оглянулся и полез в заскрипевшую дверь, в спасительную темноту…
И тотчас же тень легла у порога — перед входом стоял Корней!
Терентий Иванович выпустил дверную ручку и медленно отступил в глубину…
Корней без слов смотрел на его лицо, упорно, пытливо и удивленно. Сразу, взмахом руки, захлопнул дверь, завозился и звякнул замком. И ушел, поскрипывая снегом.
Запер!
— Сам в тюрьму прибежал, — сказал Терентий Иванович, горько усмехаясь.
Захватил на случай пудовую гирю и подошел к двери. В доске золотилась широкая щель. Припав к этой щели, увидел солнечный день, заплот и дорогу. И спину Корнея, остановившегося на дворе.
Видел, как вылетели из тайги бандиты. Сразу осаженные кони сбились в косматую кучу, прыгали на дыбы. Гвалт кружился над взбешенной шайкой! Ружья уставились на Корнея.
— Говори, куда пробежал!
— Подъезжай — укажу! — отозвался спокойно Корней, без торопливости подходя к заплоту.
Всадники круто свернули. Толпой лошадиных морд и потных, трясущихся лиц притиснулись к воротам.
Корней помолчал и, не дрогнув, вытянул руку.
— Вон по дороге к заимкам — без ума проскакал!
Пронеслись и забылись минуты, и опять Терентий Иванович стоял на дворе, под солнцем, перед пустой дорогой. Пристегивал лыжи. А Корней торопил:
— Скорей, Терентий, скорей, пока не вернулись!
И впервые дрожали у Терентия Ивановича руки. Дрожали от такой победы, которую никогда еще не одерживал он…
Где-то вдали, за тайгой, дробно застукала очередь пулемета.
САМОРОДОК
Золотой самородок в двенадцать фунтов — это лепешка с ладонь. А попробуй ее приподнять со стола!
Мы сидим в заезжем доме Нейнинского прииска и выпиваем. Но аккуратно, без шума, потому что в казенных квартирах спиртные напитки не разрешаются.