Засланный казачок
Шрифт:
Хотя эти двое говорили короткими рублеными фразами, ей показалось, что по-русски они говорят с акцентом.
— Мясного и молочного мне не носите, — сказала Юля. — Этого я есть не буду, хоть режьте меня. Хлеб, овощи, фрукты… Но сначала верните мне вещи! И какое-нибудь освещение устройте… Я не могу долго находиться в кромешной темноте! Я тут с вами просто с ума сойду!!!
Она едва удержалась, чтобы не впасть в форменную истерику.
— Здесь тебе не базар, чтобы торговаться, и не магазин с кошерной пищей…
Сказав это, они убрались из камеры.
Глава 16
Утром следующего дня Стас отвез свою кошку Гертруду Францевну одной знакомой, попросив подержать ее у себя ближайшие двое или трое суток. Надо сказать, что животина эта редкой породы тайский бобтейл будет поумнее некоторых людей. Когда приставы у него на квартире описывали мебель, Стасу пришлось закрыть Гертруду Францевну в кладовке — иначе она выцарапала бы кому-нибудь из них глаза, — но и сидя там, взаперти, она шипела и подвывала, как какой-нибудь кугуар…
В половине девятого он позвонил Семеновой, чтобы выяснить, как у нее обстоят дела и какие на сегодня имеются планы. Та сказала, что до обеда "соколы" могут заниматься своими делами, а там будет видно. У Стаса еще вчера, когда они поздно вечером вернулись в Вильнюс, возникло ощущение, что что-то случилось (инцидент на хуторе, понятно, не в счет). Но сам он расспрашивать Семенову не стал, поскольку, во-первых, не любил лезть в чужие дела, а во-вторых, ему сейчас платят деньги не за то, чтобы он попусту болтал языком.
В девять он приехал в офис. Слон и Мышка уже были на месте. Ирма купила два новых телефонных аппарата и подсоединила их взамен тех, что забрали приставы. Слон привез микроавтобусом с полдюжины стульев и новый офисный стол, так что их контора вновь приняла более или менее цивилизованный вид.
Пока Ирма варила кофе, Стас углубился в чтение "досье", которое Мышка по его просьбе составила на владельцев компании "Росфармаком" (у себя дома на компьютере она скачала из Интернета "избранное" на эту тему, а также распечатала некоторые материалы, взятые непосредственно с сайта этого российского фармацевтического гиганта).
По оценкам финансовых аналитиков российских СМИ, личное состояние Аркадия Гуревича составляет от девятисот миллионов долларов США до миллиарда с небольшим хвостиком. Сын Михаил, если можно только доверять этим данным, примерно в два раза беднее своего отца и основателя компании, но, с другой стороны, пятьсот миллионов баксов — это тоже кругленькая сумма…
В одной из газетных заметок нашлось упоминание о том, что Михаил Гуревич женат на родной сестре одного из известнейших российских нефтяных олигархов. Стасу в этой связи вспомнился один забавный анекдот, тот самый, где говорится про объявление в газете: "Бедный несчастный еврей ищет бедную несчастную еврейку для создания богатой и счастливой семьи"…
Он начал знакомиться с перечнем фирм и предприятий, которые предположительно входят в фармацевтическую империю Гуревичей, но от этого занятия его оторвал оживший вдруг телефонный аппарат.
— Стас, это вас, — держа трубку чуть на отлете, сказала Ирма. — Говорят, из Департамента госбезопасности.
Стас подошел к телефону.
— Нестеров у аппарата.
— Стас, это один старый знакомый тебя беспокоит, — послышался в трубке голос старшего инспектора ДГБ Монкайтиса. — Вы как там с Мажонасом, скрипите еще потихоньку?
— Не дождетесь, — усмехнулся в трубку Нестеров. — Вопреки всему наша фирма процветает. Скоро заработаем первый "лимон". А там, глядишь, и в миллиардеры со Слоном подадимся…
— А я слышал, Стас, что твою лавочку вот-вот закроют.
— Человеку, работающему в таком ведомстве, негоже питаться дешевыми слухами… Феликс, у тебя есть ко мне какое-то дело? Или ты заскучал на казенной службе и решил потрепаться по телефону с кем-нибудь из знакомых?
— Да, — сказал Монкайтис. — То есть у меня к тебе разговор. Надо встретиться, кое-что обсудить.
— Когда?
— Сегодня. Желательно прямо сейчас. Я бы мог тебя вызвать к себе в контору, но думаю, что пока можно ограничиться… беседой в неформальной обстановке. Что, если нам встретиться ровно через час на том месте, где мы говорили в прошлый раз?
Стас на короткое время задумался. Конечно, он мог бы сейчас послать Феликса к черту. Этот субъект своей назойливостью иногда действовал ему на нервы. Но с другой стороны, любопытно было бы все же узнать, чего от него хочет этот литовский гэбист.
Кстати, Семенова, занимающаяся какими-то своими делами, раньше полудня вряд ли даст о себе знать.
— Ладно, дружище, — бросил в трубку Нестеров. — Встречаемся ровно через час.
Они устроились в небольшом кафетерии, расположенном на одной из тихих улочек Старого Вильнюса.
Заказали по чашке кофе по-турецки и свежие, еще теплые рогалики с повидлом.
Стас, придвинув к себе пепельницу, закурил. С Монкайтисом он был знаком уже более десяти лет. Они вместе, в один год — в девяностом году уже прошлого столетия — поступили в Высшую школу милиции, которую вскоре власти переименовали в Полицейскую академию. По окончании этого заведения их пути-дорожки разошлись: Стас служил в МВД, в Департаменте по расследованию оргпреступности, а потом ушел в охранный бизнес, а Феликс сразу подался в ДГБ, откуда в то время нещадно изгоняли кагэбистов и где ощущался большой кадровый голод.
Так вот: хотя они однокашники, особой приязни друг к другу они не выказывают. Феликс патриот своего дела, всегда бдит на страже государственных интересов и — по слухам — взяток не берет. Стас же относится к разряду людей, кого невозможно склонить к "добровольному сотрудничеству". Поэтому если они и бывают полезны друг другу, то только в тех случаях, когда обмен информацией не вредит служебному положению одного и жизненным принципам — другого.
— Так что у тебя за конфликт с Ричи? — спросил Феликс, беря с тарелочки хрусткий пахучий рогалик. — Из-за чего это вы вдруг поцапались?