Заставь меня полюбить
Шрифт:
– А как ты? – спросила она, окинув меня внимательным взглядом.
– Все хорошо, – я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно.
Подруга сразу же поняла, что я вру, и, взяв меня под руку, отвела в сторону от любопытных ушей, чтобы поговорить. Я рассказала о наследстве, о том, что хочу сделать, и противостоянии с графом.
– Эмили, ты как всегда в своем репертуаре! – Не удержалась от шпильки Жетта. – Почему тебе обязательно нужно быть независимой? Что плохого в том, чтобы о тебе заботился муж?
– Не знаю, – честно ответила ей. – Но я не хочу от кого-то зависеть.
Жоржетта хотела сказать что-то еще, но тут зазвучали фанфары и открылась дверь. Похоже, приехала дочка герцога, которую все ждали. Когда девушка вошла, то в зале стихло всё. Наступила тишина. Абсолютная. И это не потому, что она была невообразимо хороша собой. Нет, её, конечно, можно назвать миловидной, если не считать, что весила девушка явно больше ста пятидесяти килограмм, имела три подбородка и маленькие темные глаза, которые зачем-то подвели черной подводкой, сделав их и без того крошечными. Согласно этикету, её одели в нежно-персиковое платье. Корсетом попытались сделать талию, но было видно, что одно лишнее движение и он просто порвется. Зато грудь имела такие формы, что многие мужчины едва ли слюной не капали. А вот многослойную юбку одевать не стоило. Она только подчеркнула и без того широкие бедра.
– Мама, и ты хочешь, чтобы я женился на этой корове? – раздался возмущённый юношеский голос, заставляя всех вздрогнуть.
– ЧТО?! – тут же вскочила герцогиня. – Кто посмел оскорбить мою дочь?!
Все взгляды тут же повернулись к бедному парню, который побледнел и едва не упал в обморок. Похоже, он не ожидал, что в тишине его голос будет так хорошо слышен. Но эта фраза стала поводом для скандала. Народ разделился на два лагеря, рьяно обсуждая увиденное. От шквала эмоций мне стало нехорошо. Голова стала болеть с такой силой, что пришлось срочно раскрывать веер и укрываться им как щитом. Вот только блокиратор помогал не так сильно, как я надеялась, ибо эмоции меня оглушали, накатывая огромной приливной волной. Как будто я вдруг стала тем самым огоньком, на который решили слететься все мотыльки.
– Эмили, думаю, нам стоит поехать домой, – произнесла матушка, оказавшись около меня вместе с сестрами.
Я лишь кивнула и поспешила к выходу, стараясь отгородиться от чужих чувств. На улице мне стало легче. Как будто стены здания не только отгородили от толпы, но и отрезали от того мира эмоций, что существует за ними.
– Нет, ну вы видели! – восторженно щебетала Замира, садясь в карету. – Все ожидали увидеть трепетную лань, а приехала…
– Зами, – осадила сестру я. – Не стоит говорить того, о чем можешь пожалеть. Следи за языком, иначе сама однажды можешь оказаться на месте той бедняжки.
– Это вряд ли, – в её голосе звучала обида, но мне было всё равно. – Я до таких размеров не дойду.
– Не стоит зарекаться, – взяла слово матушка, чем несказанно удивила меня. – Мы не знаем, что с ней произошло. Это может быть болезнь, поэтому осуждать человека некрасиво.
Замира закатила глаза, но промолчала. Я же постаралась отвлечься, всё так же прикрываясь веером. Сейчас, когда мы отъехали подальше, мне стало значительно легче, только голова продолжала болеть. Оказавшись дома, попросила горничную принести лекарство и бутылочку с успокоительным, а потом переоделась и легла спать.
ГЛАВА 4. ПЕРВЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ
Утро после бала встретило меня головной болью. Служанка тут же принесла мокрое полотенце и положила мне на лоб, чтобы немного облегчить страдания. К сожалению, из-за дара мне даже лекари не могли особо помочь. А вчера было столько народу, эмоций, шума, что сдерживать эмпатию удавалось с трудом. И ладно бы эти эмоции были положительными, но нет, там вовсю мелькали злоба, зависть, раздражение. Да и скандал добавил масла в огонь моей боли. Ко всему прочему, граф, снующий как коршун и выискивающий нам мужей, безумно раздражал. Я понимаю, что он хочет стать полноправным владельцем как можно скорее, но это не значит, что любой, кто пригласил нас с сёстрами на танец, автоматически становится кандидатом в мужья. Мне после такого вообще на балы ходить страшно. А вдруг граф решит, что непринужденная беседа с одним из кавалеров на балконе в окружении других пар это позор, который смывается только браком? Нет уж, увольте.
Где-то через час мне стало чуточку легче, поэтому я надела синее приталенное платье с короткими рукавами-фонариками и спустилась вниз. Зря.
– А-А-А!!! – носилась по гостиной Замира, держа в руках какую-то маленькую карточку. В это время служанка ставила довольно внушительный букет нежно-розовых роз в вазу. – Да, я первая!
– В чем? – не удержалась от вопроса я, садясь на диван.
Матушка и вторая сестра наблюдали за Замирой с совершенно разными эмоциями. Первая испытывала радость, а вот вторая зависть. Не сказать, чтобы сильную, но тем не менее, она чувствовалась. А это нехорошо. Иногда это чувство может перерасти во что-то большее и разрушить хрупкое равновесие. Но, к сожалению, наша младшая настолько избалована, что менять что-то уже поздно.
– Мне прислали букет и записку о том, что я красива, – похвасталась Замира, крутя в руках карточку из плотного белого картона.
Я успела заметить золотые буквы, но не разобрала надпись.
– Дорогая, ты не права, – вставила своё слово матушка. – Возможно, твоим сестрам тоже придут подарки, просто чуть позже.
Не успела она закончить говорить, как дверь отворилась и вошли две служанки с букетами цветов. Один был отдан Джулии, а второй мне. Причем у сестры были астры, а вот у меня ромашки, да еще и в таком количестве, что я с трудом могла удержать подарок. Заметив карточку, отдала букет служанке и, попросив поставить его в воду, открыла послание.
«Для самой очаровательной особы на балу»
Всего одна строка без подписи. Странно. Я даже представить не могу, от кого это может быть. На балу я танцевала со многими, поэтому мыслей вообще никаких. Но тем не менее, приятно, что хоть уделили мне внимание. Кстати, Джулия после подарка прямо расцвела и так бережно прижимала его к груди, что мне даже немного жалко его стало. Помнёт ведь.
– Мадам, к вам пришел маркиз Себастьян Роуд, – произнес дворецкий, возникнув в дверях и отвлекая от созерцания цветов. – Просит дозволения войти.
– Пропустите его, – разрешила матушка, отдав распоряжение принести чай, и строго взглянула на нас. – Девочки, сядьте и ведите себя, как подобает истинным леди.
Замира тут же показала нам с сестрой язык и сложила руки на коленях. Мне как-то страшно за её мужа. Она же его до инфаркта раньше времени доведет. Тем временем за дверью раздались шаги и через минуту в гостиную вошел маркиз, на вид лет двадцати пяти, может чуть больше. Высокий, статный, с квадратным подбородком, немного лопоухий, но весьма симпатичный кареглазый мужчина с темно-каштановыми волосами, стянутыми лентой в хвост.