Заставь меня
Шрифт:
Чем ближе она подходила к переулку, тем сильнее покалывало руки от предвкушения. Его рука крепко обхватила рукоятку ножа в кармане. Он осмотрел окрестности из — под темного капюшона, незаметно сокращая расстояние между ними. Его кровь забурлила в жилах, когда он подкрался сзади и толкнул ее в переулок, а покрытая татуировками рука плотно обхватила ее рот.
Он легко оттащил ее дергающуюся фигуру за мусорный бак. И отметил, что всегда, когда он совершал убийства, в него вселялась сверхчеловеческая сила. Адреналин. Какая интересная штука. Адреналин, бурлящий в блондинке —
Его член затвердел, когда он повалил ее вниз. Ее лицо исказилось от боли, когда она ударилась головой о гравий. Прежде чем она успела закричать — теперь его рука больше не закрывала ей рот, — он вонзил лезвие в эластичную кожу ее шеи, фактически заглушив крики о помощи, и ее дыхательные пути наполнились кровью.
На следующее утро газета «Хроники Джун — Харбор» объявила, что полиция официально расследует серию недавних убийств как дело рук серийника.
Они назвали его Убийцей из Джун — Харбор.
ГЛАВА 1
Жертва
Харлоу
Наши дни
«Убийца из Джун — Харбор наносит новый удар, убитая местная танцовщица становится жертвой № 4»
Уголки газеты дрожат, когда она ложится на холодный металлический стол, флуоресцентные лампы мерцают на больших черных буквах. Мой желудок сжимается, когда я снова читаю выделенный жирным шрифтом заголовок: Убийца из Джун — Харбор наносит новый удар, убитая местная танцовщица становится жертвой № 4.
— Что-нибудь еще хотите нам рассказать? — я игнорирую вопрос детектива так же, как газета игнорирует тот факт, что Бет была не просто танцовщицей. Она была подругой, сестрой, дочерью. Она не только танцевала по ночам, но и каждое утро — независимо от погоды — пила кофе со льдом в своем любимом кафе, где бариста знали точное соотношение молока и кофе, как она любила. Полиция предсказала серийного убийцу, но Бет любила предсказывать, когда красный свет загорится зеленым, и каждый раз, когда ее расчет оказывался верным, она визжала и жала на педаль газа, говоря: «Пришло мое время сиять!»
Сиять.
Она сияла во всем, что делала. Будь то кропотливый отбор идеальных авокадо или звонок бабушке каждое воскресенье.
— Мисс Харгрейв, орудует серийный убийца, а вы — единственный живой свидетель. Вы должны помочь нам ради вашей подруги.
— Заткнитесь, — бормочу я на дрожащем выдохе, когда устанавливаю зрительный контакт с черно — белой Бет, смотрящей на меня с газеты.
— Простите? — голос детектива напряжен, как будто он изо всех сил старается сохранить спокойствие.
— Заткнитесь, — тихо повторяю я.
— Мисс Харгрейв…
— Заткнитесь! — вспыхиваю я. Резко встаю, и стул врезается в бетонную
Я говорю еще громче.
— Замолчите! — снова кричу я и стряхиваю газету со стола, листья которой летят на пол.
— Заткнитесь! — как заезженная пластинка с неисправным регулятором громкости, я кричу все громче и громче.
Дверь распахивается, двое полицейских в форме вбегают внутрь и прижимают меня к стене.
— Успокойтесь.
— Прекратите сопротивляться, — их приказы — лишь белый шум, как и гротескное жужжание флуоресцентных ламп, заливающих стерильную комнату тошнотворным искусственным свечением.
— Замолчите!
— Успокойтесь.
— Прекратите, — я не сопротивляюсь. Моя щека сильно прижата к стене, и две сильные руки держат меня неподвижно.
— Заткнитесь, черт побери, — кровь приливает в ухо, я задыхаюсь в их хватке.
— Все в порядке, отпустите ее, — детектив, белый мужчина по имени Лиам, или Смит, или что — то в этом роде, говорит спокойно, несмотря на нарастающее напряжение в комнате.
Они сомневаются, но отпускают свои руки, и я отхожу от стены, встречаясь лицом к лицу с детективом как-там-его.
— Перестаньте говорить так, будто я не хочу вам помочь. Как будто мне все равно, что мою лучшую подругу выпотрошили, как рыбу. Перестаньте относиться ко мне так, будто я утаиваю информацию. Прекратите. Просто остановитесь… — я больше не могу держать себя в руках и падаю на пол, прижимая колени к груди.
— Не знаю, как долго я здесь нахожусь, но, очевидно, достаточно долго, что эту чертову газету написали и распечатали. Я рассказала вам все, что помню. Я не спала и не ела, кажется, несколько дней, а мою лучшую подругу убили. Так что, пожалуйста, просто заткнитесь.
Он приседает до моего уровня, и я неохотно разнимаю пальцы, закрывающие лицо.
— Вы правы, никто из нас не может понять, что вы сейчас чувствуете. И я прошу прощения за то, что так давил. Я бы хотел все сделать другим путем, но этот больной ублюдок убил четырех женщин, и вы — наш лучший шанс поймать его, пока четыре не превратились в пять. Поэтому, пожалуйста, еще раз, что произошло прошлой ночью? Начните с самого начала.
— Спасибо, Декс, — Бет улыбается гигантскому вышибале и приподнимается на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Из-за дверей стрип-клуба «Персик» доносится фирменный запах одеколона и пота.
— Я здесь для этого, Красотка, — сценическое имя вполне подходит Бет, ее платиновый боб обрамляет идеально милые, но потрясающие черты лица. Она напоминает Динь — Динь, даже в своем розовом костюме, прикрывающем сверкающую сценическую одежду.
— Опять Даг? — спрашиваю я, сплетая наши руки, когда мы машем Декстеру и выходим из клуба. Она нервно крутит золотую цепочку на шее, перебирая золотые буквы, которыми написано ее сценическое имя. Я подарила на день рождения в прошлом году, и она носит ее каждый день.